Вечер начался хорошо. Бывший министр и депутат, а ныне оппозиционер Эдуард Борисович Стрельцов в сопровождении новой возлюбленной и пары телохранителей вошел в зал фешенебельного ресторана «Лермонтовъ». Услужливый метрдотель в алом гусарском, расшитом золотом мундире проводил гостей к любимому столику Эдуарда Борисовича. Столик поблизости, от которого хорошо просматривался зал, выделили телохранителям. Парни не любили сопровождать хозяина в рестораны. Стрельцов оплачивал только минеральную воду и кофе для охранников. За все остальное они должны были рассчитываться сами. Тяжело приходилось служивым смотреть, как льются рекой элитные алкогольные напитки, как пожирают деликатесы богатенькие посетители, как веселятся на празднике жизни, где они были лишними. Если не лишними – то частью интерьера, сродни столам, креслам, позолоченным колоннам.
У Стрельцова только что закончился букетно-конфетный период в отношениях с украинской топ-моделью Оксаной Коваленко. Приехав в очередной раз из Киева, она сама напросилась на постой в роскошную квартиру Эдуарда Борисовича, полученную им еще в бытность министром. Тогда Стрельцов привлек лучших дизайнеров и превратил за счет министерства запущенную коммуналку в шикарные покои, а потом приватизировал ее за четыреста рублей. Также поступили его соседи – министры, олигархи, прочие власть имущие.
Утром, пока Эдуард Борисович вел телефонные переговоры, общался по скайпу с единомышленниками, западными политиками, сотрудниками посольств, Оксана приняла с дороги ванну. После, накинув пеньюар, вошла в кабинет. Стрельцов, закончив очередной разговор, что-то записывал в планшетнике. Подождав, когда Эдуард Борисович закончит, девушка подошла к нему прижалась упругой грудью и впилась в губы долгим поцелуем. Затем Стрельцов отнес ее на широкий диван… После парочка курила, лаская друг друга.
– Эдди, – проворковала Оксана. – Я хочу перебраться в Россию. В Украине работы навалом, но платят гроши. Помог бы мне устроиться в Большом городе. Предложений у меня полно. Прошу тебя проконтролировать, чтобы платили нормально. Чтобы я могла купить приличную квартиру, приобрести приличную машинку – «порше-кайен».
– Не вопрос, – ответил политик. – Заработаешь на квартиру, а «порше-кайен» я тебе подарю.
– Любимый, ты такой щедрый! – погладила волосы на груди политика девушка.
– Россия не для тебя! Меня ценят и уважают на Западе. Один мой звонок – и перед тобой открыты двери лучших модельных домов Европы, а если захочешь – Америки! – сказал Стрельцов, а про себя подумал. – Но это случится, когда ты мне надоешь.
Хоромы оппозиционера, диван, на котором лежала парочка, огромная кровать в спальне видели множество женщин. Одних Эдуард Борисович будучи министром, а после депутатом, устраивал на хорошие должности. Оказавшись одним из лидеров оппозиции, пристраивал бывших подруг через друзей из посольств на высокооплачиваемые должности в иностранных фирмах. Других женщин вышвыривала охрана. Слезы, мольбы, заявления о беременности на Эдика не действовали.
– Аборт сделаешь на свои деньги! – бросал он из-за спин телохранителей. – Ты здесь жрала, пила, жила, а за коммуналку не платила!
Третьим, пытавшимся устроить драку, Стрельцов ставил синяк под глазом.
– Иди, заяви в ментовку! – глумился он. – Тебя же – дуру саму посадят!
Случалось у подъезда возникали женщины с детьми, молили Эдуарда Борисовича хоть краем глаза взглянуть на чад. Стрельцов велел начальнику поста полиции, охранявшей дом, гнать таких дамочек в шею.
– Я – человек, известный всей стране! – бросил он служивым. – Авантюристок, желающих устроить провокацию предостаточно! Чтобы глаза мои не видели этих мамок с их ублюдками!
Впрочем, не желал знать политик и детей от четырех законных браков. Нажив колоссальное состояние, он сделал все, чтобы потомки получили в виде алиментов крохи. Правда, банковские проценты и дивиденды от акций он предпочитал наращивать, а не тратить на себя. Жизнь разгульного плейбоя обеспечивали многочисленные пожертвования, направляемые в созданный им «Фонд борьбы с олигархией» западными благотворительными организациями. Вот и сейчас Эдик кутил на деньги, полученные от канадских правозащитников. Оксана потягивала французское шампанское «Дом Периньон», клевала перемешанную черную с красной икрой, осетринку, салат из ананасов. Политик мелкими глотками смаковал коньяк «Мартель».
– Хочу танцевать! – томно сказал девушка. – Надо сжечь лишние калории.
Эдик подозвал одного из охранников, дал ему зеленую бумажку. Парень подошел к руководителю оркестра, игравшего что-то веселенькое, сунул ему банкноту. Стрельцов с Оксаной были уже на танцполе, когда зал заполнили звуки любимого политиком танго «Кумпарсита». Словно зачарованные все смотрели на высокого статного брюнета с проседью и в рост ему голубоглазую блондинку, по возрасту годившуюся в дочери. Когда при последнем аккорде девушка легла спиной на согнутую в колене ногу партнера, вскину вверх свою, «от ушей» ногу, зал взорвался аплодисментами. Затем заиграли быстрый танец. Снова Эдику и Оксане не было равных. Внезапно на танцполе возникла троица кавказцев, лихо заплясавших лезгинку. Один из них оттер Стрельцова и, повернувшись к нему спиной, принялся вытанцовывать перед Оксаной. Политик мощным ударом в ухо свалил наглеца. Двое приятелей отшвырнув девушку, с кулаками бросились на Эдика. Охрана была тут как тут. Едва заметными ударами она уложила кавказцев на пол. В зал вбежали несколько полицейских. Они сбили с ног телохранителей, заковали их в наручники. Кавказцев заковали тоже. Всех участников драки вывели из зала. Прихватили и русского паренька сидевшего за столиком с кавказцами.
