Рутина и ропот
Красная пыль Марса виднелась за иллюминатором жилого отсека “Элизиума-7” призрачным заревом. Кира отвернулась. Пейзаж, поначалу завораживающий, теперь казался унылым напоминанием об оторванности от Земли, от настоящей жизни. Шесть месяцев на орбите Марса, шесть месяцев переработки руды и производства топлива, казались вечностью.
Станция жила по строгому расписанию. Подъем в 06:00 по универсальному времени, завтрак, смена, обед, снова смена, ужин и несколько часов личного времени, которое, как правило, уходило на сон. Развлечений почти не было: несколько старых голографических проекторов, транслирующих заезженные земные фильмы, да скудные запасы книг и электронных игр. Самым популярным занятием было общение в немногочисленных групповых чатах, где в основном обсуждали работу и… конечно, зарплату.
Сегодня Кира должна была проводить техническое обслуживание систем жизнеобеспечения в третьем секторе. Она надела комбинезон, затянула ремни и вышла в коридор. Запах переработанного воздуха и машинного масла стал привычным, как и гул работающих вентиляционных систем.
Навстречу ей попался Марк Левицкий, главный инженер станции. Старик с морщинистым лицом и усталыми глазами, он казался частью самого “Элизиума-7”, вросшим в его стальные стены и провода.
– Доброе утро, Кира, – прохрипел он, поправляя очки. – Как спалось?
– Доброе утро, Марк Аркадьевич, – ответила Кира, стараясь говорить бодро. – Да как обычно. Снилось море.
Левицкий усмехнулся.
– Море всем снится. Особенно здесь. Только не забудь, сегодня проверка насосов в третьем секторе. Они барахлят. И осторожнее там, Громов опять воду мутит.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Кира.
– Да ходит по станции, недовольство разгоняет. Говорит, что зарплату задерживают, условия труда ужасные, начальство ничего не делает. В общем, старая песня.
– Но разве это неправда? – спросила Кира, понизив голос.
Левицкий вздохнул.
– Правда. Но бунтом ничего не добьешься. Только хуже сделаешь. Капитан Романов разберется. Она справедливая.
– Справедливая, может быть, но занята, – пробормотала Кира. – У нее отчеты, комиссии, проверки… До нас ей дела нет.
– Не говори так, Кира. Она старается. Просто ситуация сложная.
Кира кивнула, но не поверила. Она помнила, как приехала на станцию, полная энтузиазма и надежд. Она мечтала о космосе, о новых открытиях, о приключениях. А вместо этого получила рутинную работу, тесные помещения и постоянное чувство тоски по Земле.
В третьем секторе было жарко и шумно. Насосы, действительно, работали с перебоями, издавая странные скрипящие звуки. Кира принялась за работу, стараясь не думать о словах Левицкого и о своем разочаровании.
Через пару часов, когда она почти закончила, к ней подошел Громов. Высокий, широкоплечий мужчина с суровым взглядом, он выглядел как типичный шахтер, даже в космическом комбинезоне.
– Ну что, молодая, как тебе тут? – спросил он, насмешливо глядя на Киру.
– Нормально, – ответила Кира, стараясь не выдавать своего волнения.
– Нормально? А мне вот кажется, что не очень. Зарплату задерживают? Задерживают. Условия труда ужасные? Ужасные. Начальство нас за людей не считает? Не считает. И что мы будем делать? Молчать? Терпеть?
– Я… я не знаю, – пробормотала Кира.
– А я знаю! – воскликнул Громов, повысив голос. – Мы должны бороться за свои права! Мы должны показать им, что мы тоже люди!
– Но как? – спросила Кира, чувствуя, как в ней зарождается страх.
– Как? А вот так! – Громов указал на насосы. – Предлагаю прекратить работу. Пусть сами тут ковыряются!
Несколько рабочих, находившихся поблизости, поддержали Громова.
– Правильно говорит! Хватит терпеть!
– Поддерживаю!
Кира растерялась. Она понимала недовольство рабочих, но боялась последствий. Бунт – это всегда риск.
– Послушайте, может быть, не стоит торопиться? – попыталась она уговорить Громова. – Может быть, сначала стоит поговорить с капитаном Романовой?
– Говорить? – усмехнулся Громов. – Да она нас и слушать не станет! Она только бумажки перекладывает! Нет, Кира, время разговоров прошло. Пришло время действовать! Ты с нами?
Кира посмотрела на Громова, на других рабочих, на сломанные насосы. Она увидела в их глазах гнев, отчаяние и надежду. И поняла, что ей нужно сделать выбор.
В этот момент в коридоре появилась капитан Эва Романов. Высокая, стройная женщина с короткими темными волосами и решительным взглядом. Она была одета в строгую форму капитана, и ее присутствие сразу же изменило атмосферу в секторе.
– Что здесь происходит? – спросила она, глядя на Громова. Ее голос был твердым и спокойным.
Громов выпрямился и посмотрел на капитана в упор.
– Мы требуем улучшения условий труда и выплаты задержанной зарплаты, капитан!
– Я знаю о проблемах, Громов, – ответила Романова. – И я работаю над их решением. Но забастовка – это не выход. Это только усугубит ситуацию.
– Нам надоело ждать! – воскликнул Громов. – Мы ждали слишком долго!
– Я обещаю вам, что все будет решено в ближайшее время, – продолжала Романова, стараясь сохранять спокойствие. – Но для этого вам нужно вернуться к работе.
– Не вернемся! – закричал Громов. – Пока наши требования не будут выполнены!
