– Жалко Мискува, – тяжко вздохнул Георгий Мефодьевич, взъерошив свою и без того растрепанную седую шевелюру. – Характер у него, конечно, был не сахар, да и людей он поболее моего не любил, а все одно жаль. Цельный мужик, ни под кого не стелился, жил всегда только по своему разумению. Таких нынче не делают.
Я не мог не навестить старого колдуна, который по сию пору так и обитал в доме Метельской. Во-первых, того требовали элементарные правила вежества, во-вторых, о том меня попросила сама Светка. Ну и еще кое-какие темы мне нужно было с Поревиным обсудить, важные как для него, так и для меня.
– Жалко, – подтвердил я. – Хотя насчет того, что он людей не жаловал – не соглашусь. Не показалось мне так. Устал от жизни – да, такое он мне говорил. Но в остальном… Если бы ему на человечество было плевать, на кой он Куль-Отыра своим посохом так гонял? Ну есть старый бог и есть. И пусть будет, что ему за печаль? Да и вреда от него особого ждать не приходилось. Но Мискув ведь в эту свистопляску ввязался, да еще как.
– Дурак ты, паря, и уши у тебя холодные. – Колдун бросил в стакан с чаем пару кусков сахара. – Мискув был кто?
– Кто?
– Шаман. И этим все сказано. Ему что Куль-Отыр, что Самсай-ойка, что прочие представители темной стороны не друзья и не сваты, а недруги первейшие. Он Нуми-торуму и богине-матери Калтащ всю жизнь молился, как дед его, прадед и куча предков до них. Долг он свой исполнял, понимаешь? Родовой. Надоело жить, не надоело – а надо, кровь пращуров взывает. Да и сами они с него спросили бы после того, как он на ту сторону ушел, мол, чего в стороне отстоялся, когда должен был пойти и не пустить темного владыку обратно в мир? А там не тут, в пещерах не спрячешься.
– Думаю, не только в этом дело, – покачал я головой. – Мне кажется, он нас пожалел, что ли. Понимал, что людей мы, может, перебьем, а вот бога, пусть даже слабого, пусть в виде тени, не одолеем. Вот и влез в драку.
– Может, и так, – не стал со мной спорить старый колдун. – Поди знай, что у него в голове творилось? А теперь и не спросишь. Но все же жаль этого старого упрямца. Ох, жаль! Совсем поговорить скоро не с кем будет.
– Зато отомстить можно, – усмехнулся я. – Тому, кто его убил.
– Месть, – недовольно проворчал Поревин. – Самая большая дурь в жизни мужчины после женитьбы. Ну-ну. Хотя, правды ради, мне этот твой гаденыш сразу не понравился. Ну да ты помнишь, верно.
Есть такое, недобро тогда в машине старик на него поглядывал, словно видел в Аркаше нечто до поры до времени остальным незаметное. Хотя, возможно, это я сейчас уже за уши притягиваю то, что было, к тому, что есть.
А то, что есть, увы, смотрится не сильно весело. Заложив неслабый крюк по Уральским горам, я вернулся если не в начальную точку, то в место, от нее не сильно отстоящее. Хотя… Тут все тоже не так однозначно, разумеется. Плюс после нежданного фиаско на Илеять-горе, которое, что скрывать, крепко щелкнуло мне и по носу, и по самолюбию, за прошедшие несколько дней я все же умудрился немного усилить свои позиции. Нежданно-негаданно, но тем не менее.
Впрочем, тут надо рассказывать все по порядку, с того момента, как мы из пещер вышли. Раньше ведь мне прикинуть что да как возможности не имелось. Даже на ходу.
Сначала нежданно-негаданно Хозяйка Светку спасла, потом в ритме вальса мы вернулись в нашу келью, где на сборы было дано пять минут, а после шустрая Глаша чуть ли не бежала по пещерам, указывая мне и Белозеровой дорогу на волю. Ну а после мы с Маринкой еще по тропе до указанного веселыми блогершами места хорошо так прогулялись, километров на восемь. В какой-то момент, перестав радоваться солнышку, сочной зелени вокруг да пению птиц, даже начали всерьез опасаться того, что сбились с пути. Игнатьевские пещеры место популярное, народу туда ходит немало, потому тропинок много протоптано, и ведут они все в разные стороны. Понятно, что при наличии связи и того, что теперь нам никто пути путать не станет, ничего страшного и не случилось бы, места, слава богу, здесь населенные, но все равно хотелось дойти до места встречи с сотрудниками Белозерова-старшего без каких-либо приключений.
В результате хоть как-то перевести дух и попытаться понять, на каком свете я живу, мне удалось лишь тогда, когда мы добрались до информационного щита (на котором большими красными буквами было написано о том, что желающие узреть красоту пещер дальше идут пешком), выдохнули и повалились на травку рядом с ним.
– Не верю, – произнесла удивленно Марина через пару минут. – Неужели все?
– Для тебя – да, – ответил ей я. – Для меня – нет.
– Скоро я окажусь в ванной, – словно не слыша моих слов, произнесла девушка. – Там будет сколько угодно горячей воды. И еще – паштет. Жутко хочу паштета из гусиной печени. Он мне даже снился. Знаешь, на куске ржаного хлеба, с авокадо…
