Она сидела перед Садовницей, поникшая, худенькая, светлые волосы висели неопрятными прядями, подол льняного платья обтрёпан и испачкан в грязи – на улице недавно прошёл дождь. Девушка дрожала, нервно теребя манжет, и кусала губы, взгляд её не отрывался от пола. Любой, увидевший бы её, испытал бы острый приступ жалости…
– Мне больше некуда идти, госпожа, – почти шёпотом проговорила гостья. – Я… Я слышала, что вы не даёте в обиду тех, кто приходит к вам…
– У меня не дом для сироток, милая. Видишь ли, в моём заведении девушки дарят удовольствие мужчинам и сами его получают, – непривычно мягким голосом произнесла Садовница, однако её лицо осталось непроницаемым. – А у тебя, как посмотрю, и с тем, и с другим есть определённые проблемы.
При этих словах девушка вздрогнула и сглотнула.
– Я могу на кухне помогать, посуду мыть, – быстро заговорила она, на щеках выступил лихорадочный румянец. – Могу убирать, стирать…
– Мне не нужны служанки, – перебила её прежним тоном Садовница, затянувшись вишнёвой сигаретой в длинном мундштуке и стряхнув пепел, истаявший, не достигнув пола.
В гостиной повисла тяжёлая, плотная тишина. Гостья помолчала, её прикушенная губа задрожала, и девушка поднялась, по-прежнему глядя в пол.
– Я всё поняла, госпожа, – едва слышно ответила она и изобразила на удивление изящный поклон. – Простите, что отняла у вас время…
– Сядь, – перебила её Садовница спокойным тоном. – Я не договорила.
Гостья вскинула на неё недоверчивый взгляд широко распахнутых, необычайно ярких, бирюзовых глаз. Очень красивых, раскосых, и вместе с проглядывавшими острыми кончиками ушей выдававших расу девушки. А ещё, острый взгляд Садовницы подметил, как по тусклым светлым волосам прошла волна нежно-розового цвета…
– Ты ведь фея, да? – уточнила Садовница, снова затянувшись.
Её собеседница неуверенно кивнула, вновь принявшись терзать несчастный манжет. У фей имелась такая особенность, в минуты душевного волнения их волосы приобретали какой-либо оттенок, чаще всего розовый, или фиолетовый.
– Я предоставлю тебе кров, – продолжила женщина, выпустив ароматный клуб дыма, пристально наблюдая за гостьей, на лице которой расцвела робкая надежда. – Но на моих условиях. Ты готова их принять? – тонкая бровь выгнулась.
Фея задумалась всего на мгновение, потом решительно кивнула.
– Да, госпожа, – ответила она окрепшим голосом, в котором больше не слышалось дрожи.
– Даже ещё не услышав их? – Садовница подпустила в голос немного иронии.
– Хуже, чем было в… доме, где я жила, уже не будет, – на губах феи мелькнула горькая, невесёлая усмешка.
– Тогда правило первое: забудь, как звали тебя там, в прошлой жизни, – женщина посмотрела в глаза собеседнице. – Теперь твоё имя – Пион. И я хочу услышать твою историю, целиком, с подробностями. Но только после того, как тебя приведут в порядок, – на красиво очерченных губах появилась снисходительная улыбка. – Так что, встретимся за ужином, Пион.
Садовница потянулась к колокольчику, чей мелодичный звон, усиленный магией, разнёсся в коридоре, и буквально через несколько мгновений в гостиную зашла служанка.
– Отведи нашу новую гостью в парную, потом – в Розовые апартаменты, и пусть ей подберут новый гардероб, – распорядилась Садовница.
После того, как новая жительница «Цветов удовольствий» покинула гостиную вместе со служанкой, хозяйка дома тоже вышла, переместившись в кабинет. Достала из ящика стопку плотного картона с золотым обрезом, взяла перо и начала быстро заполнять приглашения красивым, витиеватым почерком. Поскольку Пион точно не девственница, аукцион проводить бессмысленно, но… Ей нужен особый покровитель. Терпеливый и внимательный. И у Садовницы на примете имелись такие клиенты…
Однако сначала разговор, и судя по всему, не самый простой для Пиона.
Это было так удивительно, расслабленно лежать в воде, ощущать, как сильные пальцы служанки мягко скользят по коже, разминают напряжённые мышцы. И без всякого откровенного подтекста. А ещё, она наконец-то была чистой! Там, в доме, из которого Пион ушла – не хотелось даже вспоминать прежнее имя, оно принадлежало той, прошлой жизни, – ей удавалось лишь быстро ополоснуться. Лишний раз провоцировать и давать повод прикоснуться к ней она отчаянно боялась.
Пальчики служанки переместились с плеч на голову, и Пион чуть не замурлыкала, окончательно расслабляясь. Всё будет хорошо… Обязательно. По крайней мере, сюда уж точно её отчиму и его дружкам хода нет, они сами это говорили. Она случайно подслушала и потому выбрала именно это место, чтобы прийти. Даже если придётся обслуживать мужчин, как-нибудь переживёт, сумеет это сделать. Почему-то Пиону казалось, что госпожа Садовница не даёт в обиду тех, кто проживает под её крышей. Ведь иначе отчим бы не говорил, что сюда ему дорога заказана.
Спустя некоторое время фея, умытая, причёсанная, разнеженная, уже сидела в кресле в апартаментах, отведённых ей в доме Садовницы. Две уютные комнаты – невиданная роскошь! – отделанные в кораллово-розовых тонах, не режущих глаз, но и не того отвратительного оттенка, который кухарка называла «цвет поросячьего визга». Широкая постель в спальне, целый гардероб, пока ещё пустой, изящный туалетный столик, гостиная с камином, балкончик, выходящий в сад, усаженный кустарниками и деревьями. Из приоткрытого окна ветерок доносил вечерний воздух, насыщенный ароматами зелени и цветов. Узорчатый шёлк на стенах, на паркетном полу мягкий ковёр. Пион чуть не прослезилась, поняв, что всё вот это вот теперь принадлежит ей. Ну, во всяком случае, она тут будет жить.
