Дюк, с усилием повернул ключ и замок издал хриплый щелчок, пробудившись от долгого сна. Плотная стопка извещений и мелких газет, заткнутых в щель, расправились и с бумажным звуком накрыли бетонный пол, как только дверь отворилась и вместо торжественного приветствия и звуков фанфар, в нос ударил спертый запах.
– Твой дед, что, умер прямо здесь? – спросила Николь, натягивая на лицо ворот футболки с красноречивой надписью: «Работаю, чтобы моя собака могла жить лучше»
– Ага, прикинь! – ответил Дюк.
– Тогда я подожду снаружи.
Дюк Картер посмотрел на девушку с недоумением.
– Что? – спросила она.
Он играючи дотронулся пальцем до ее лба и добавил: – Опять попалась.
Девушка на несколько секунду замерла и сощурив глаза, разглядывала лицо Дюка.
– Еще бы, – хмыкнула девушка. – Видел бы ты себя сейчас. – Она шлепнула парня по заднице и добавила: – Ты не Джон Уик, детка.
– Но ты все же мне поверила, – ответил Дюк, внутренне радуясь, что ему снова удалось разыграть девушку. – Нельзя быть такой доверчивой.
– А мне нравится. У всего есть обратная сторона.
– И какая у тебя?
– Мне легко удается ладить с людьми. Даже если я скажу что-то такое, что им не понравится, никто не станет на меня сердиться. – И для большей убедительности, принялась, что есть силы охаживать его зад.
– Эй, хорош! – отозвался Дюк, забежав на порог квартиры, в попытке укрыться от наказания.
– А вот и нет.
Николь представила, как под джинсами краснеют упругие ягодицы, и эта мысль ей понравилась. Сегодня вечером, она выжмет из него все соки.
Мало кто из парней, из тех, с кем довелось встречаться раньше, смогли выдержать ее неудержимую и необузданную страсть. Как она любила повторять, все дело в горячей итальянской крови, которая передалась ей от матери. Она то и занесла ее в Лос-Анджелес. А вот Дюку Картеру, широкоплечему парню из Пайпстона, это было в новинку, и он с интересом окунался в мир, который открывала для него Николь.
Дюк нажал на выключатель и две лампы из трех замерцали в предсмертном припадке, потрескивая и дребезжа. Лицо Николь скривилось болезненной гримасой, и она зажмурилась.
– Дюк, выруби это дерьмо! Ещё немного и меня стошнит.
Дюк ухмыльнулся, но послушно щелкнул по кнопке.
– Все равно ничего интересного, – заключил он, углубляясь внутрь квартиры.
Коридор представлял из себя пустой прямоугольник или скажем тоннель, связывающий большой и ужасный мир, с миром, что оставил после себя человек, известный всем как Л. В.
– Ты вообще в курсе, кем был твой дедушка? – спросила Николь, уцепившись за край футболки Дюка и следуя за ним по пятам.
– Угу, – протянул Дюк. – Сколько ещё, мне придется это повторить?
– Как можно не знать Л. В.?
– Музыка никогда не была моей сильной стороной. Вот если бы ты спросила, кто такой Персик из Джорджии?
– Типичный американец, – усмехнулась Николь. – Похоже, талант деда обошел тебя за сотни миль стороной.
– Только потому, что какой-то неизвестный вписал в завещание мое имя, ещё не делает меня внуком.
– Бла-бла-бла, – передразнила Николь. – Сказал человек, которому не терпится получить чужие деньги. Вы, парни, так узко мыслите!
– Тебе же нравится. – Дюк остановился и почувствовал, как две упругих груди уперлись в спину. Нью-Йорк и Лос-Анджелес, – подумал он и улыбнулся. Надо бы запомнить. А ещё лучше, придумать, как бы поудачнее упаковать шутку и подать в самый подходящий момент. Может, когда они будут в постели, то скажет, что ещё никогда не бывал одновременно в двух городах. Полная хрень! Она может подумать, что он намекает на кое-что другое.
– И что мы тут стоим? – спросила Николь, подталкивая Дюка сзади.
– Конечно, – думала про себя девушка, – она никогда не задает дурацких вопросов, по типу, а сколько ты весишь или каков твой рост, но этот крепыш был на целую голову выше и весил, наверное, миллион фунтов, не меньше. Самый хороший способ отвлечься от недавних отношений с худощавым смазливым коротышкой. И хотя Николь дала Дюку понять, что их знакомство – всего лишь небольшое приключение, за две недели, что они провели вместе, она сама угодила в ловушку привязанности, но всячески старалась это скрыть, придумывая повод, чтобы проводить как можно больше времени.
– Сейчас, – ответил Дюк и одернул плотную штору, которая служила дверью. Следом послышался гул и просторный зал озарился светом.
– В-а-а-а-у! – не удержалась Николь.
– Вот об этом и говорила Маргарет, – недовольно буркнул Дюк, оглядывая зал.
Со слов юриста, департамент строительства и безопасности Лос-Анджелеса не принимал никаких заявлений по изменению планировки в многоквартирном доме жилого комплекса Сьерра Тауэрс. Чокнутый старик собственноручно разгромил трехкомнатную квартиру и превратил в одну сплошную сцену, совсем как в фильме: «Что нового, киса», с Питером Селлерсом. Теперь от нее никакого прока. Хотя, возможно ему удастся сдать квартиру в аренду. Как никак Западный Голливуд.
Дюк ступил на скрипучий пол, покрытый паркетом из светлого дерева. Разбитая бутылка с красной жидкостью, по всей видимости так давно, что лужа успела превратиться в засохший комок, стол – заваленный скрученной в рулоны бумагой, короба всевозможного размера и неизвестного назначения, да сгоревшая лишь наполовину свеча. Приставленные к столу два обшарпанных стула, признак частых посиделок и обсуждений, а стоящая на краю недопитая бутылка, говорила о вкусе и пристрастии хозяина дома.
