Янек возится у очага, а я не могу даже на подхвате быть, не в платье же, шитом жемчугом, поливать гусятину соусом! Нужно срочно искать хоть какое-то занятие.
- Ой, Ян! – окликаю. - У тебя рукав по шву поехал, давай зашью.
Нитки в шкатулке имеются не только вышивальные, но и простые, швейные, и целых три напёрстка – медный, серебряный и золотой, как в какой-то сказке. Пока я рукодельничаю, малец набрасывает на плечи полотенце. Ишь, застеснялся; можно подумать, я не вижу его таким каждое утро после тренировок. С прорехой справляюсь быстро, расправляю рубашку и рассматриваю.
Вышитый на нарукавьях орнамент кое-где обтрепался, нитки выползли. Прикинув на глаз повреждения, вытаскиваю тот самый моточек, что недавно в руках держала, и иглу с широким ушком. Узор несложный, восстановить его просто.
-… Держи! - я протягиваю рубаху. Ян так и впивается взором в нарукавья.
- А оберег нашить можешь?
- Дались вам эти обереги! Нет, на память не смогу, схема нужна, иначе боюсь испортить.
- Так я дядькину рубаху принесу. На ней есть один, cможешь повторить?
Остаётся только вздохнуть. Называется, коготок увяз – всей птичке пропасть...
- Неси, сперва посмотрим, тогда и скажу.
Васютина рубаха накрывает собой весь стол. Я разглаживаю шитьё ладонью. Да уж, добрая работа: хоть и много лет прошло, но алые нити не потускнели, не потрепались. Крестик к крестику лежат чётко, выпукло, и схемы не надо: скопировать можно прямо с них. Янек смотрит вопрошающе. Глаза подозрительно блестят.
Однако. Вот ты на что замахиваешься, парниша…
- А не рано тебе Ратиборца носить? - спрашиваю. – То ж для бывалых воинов. - Он вздыхает с каким-то отчаянием: мол, так и знал, не поймёшь... И я сдаюсь. - Ладно, сделаю. А пока займись чем, не мешай.
Перед Лорой и перед Ольгушкой я не форсила: обережную вышивку и в самом деле знала хорошо. Было дело, наткнулась однажды на сайт со славянской символикой, и затянул он меня, затянул… Вышивка вообще дело заразное, на неё подсаживаешься не хуже, чем на наркотик. Кто хоть раз отшил картину или хотя бы простенький сувенир – тот меня поймёт. А уж обереги – это круто. Лет пять назад на вышивальных форумах начались дружные хороводы вокруг символов Фен-Шуй, а я, покривившись, в пику некоторым конкуренткам, решила найти нечто своё славянское. И нашла. И – попалась…
Дело это оказалось не таким уж простым. Энергетическая привязка оберегов шла к самому Мирозданию, и потому так строги были правила и ритуалы. Вышитые, нарисованные, вырезанные по дереву или кованые обереги, и даже куклы - Берегини, Веснянки, Долюшки - творились по своим, отработанным веками, канонам. Учитывалось многое: лунные циклы, непременный добрый настрой при создании, регламентированное количество стежков либо узлов, атрибутика. И если ты – Мастер, по местному, а выражаясь современным языком - профи, себя уважающий, ты эти условия соблюдёшь.
Поэтому я прикидываю, который нынче лунный день, возвращаюсь к окошку: чтобы и закат, и лунный свет вышивку мою омыли. Отделяю от пасмы и вдеваю нити сразу в десяток игл, чтобы во время работы не отвлекаться, и принимаюсь за дело.
Ратиборец в исполнении несложен: алая свастика в квадрате и вписанный в неё же идеальный крест. Я решаюсь обнести квадрат ещё и кругом, символом щита. Ян - парнишка молоденький, неопытный, дополнительная защита не помешает.
А теперь – настроиться бы ещё на того, для кого оберег предназначен.
Стежок укладывается за стежком, алеют на холстине новорожденные крестики, а я всё вспоминаю хрупкого на вид парнишку, у которого хватает силёнок и на хозяйство, и на воинское дело, и обо мне, непутёвой, заботиться, словно о старшей сеструхе. Он показывал мне, как точить ножи, поднимал брусок, то и дело ускользающий из моих пальцев, подавал стрелы на занятиях, учил натягивать тетиву. Были бы живы мои племянники – точь в точь такими бы выросли. Как же я хочу тебе помочь, мальчик мой!
Наконец, заканчиваю. Хвосты ниток заправляю на изнанку, чтобы узелков не оставлять, это важно. Положив рубаху на стол, любуюсь, и, наконец, зову Яна.
Он благоговейно прикасается к оберегу, будто здороваясь. Протягивает рубашку мне.
- Одень сама! Своими собственными ручками!
Всё правильно, кто в шитьё силу вкладывает, тот её и передаёт. По месту назначения, или, как говорит сэр Майкл, адресно. Чтобы Судьба не перепутала, кому благоволить.
Одела я его, положила руку на свою работу...
...на Ратиборца Огненного, что очи врагов ослепляет и с поля боя гонит...
и говорю, чтобы торжественность момента поддержать, а у самой вдруг в носу щиплет и слёзы наворачиваются.
- Благословляю тебя, Ян, на подвиги воинские, на службу ратную. Живи честно, правь достойно.
Поклонился он мне в пояс, как и Ольга.
- Благодарствуй, Обережница.
Я уже и не возражаю против такого звания. Сказать-то нечего.
Ушёл Ян, улетел, будто вместе с Ратиборцем и крылья на рубахе выросли. А я сижу одна и думаю: что же мне теперь со всем этим делать?
А Васютина рубаха - вот она. На столе так и осталась.
А свет лунный в окно - так и полыхает.
И нитки есть у меня с золотой огневистой канителью, и схема новая в голове до того чётко высветилась, что снова я открываю шкатулку. Хотя... поначалу колеблюсь, не положено рядом с одним оберегом второй нашивать. Но вспоминаю ещё одно правило, самой Макошью заведённое. И говорит оно: как мастерица решит, так быть по сему, коль считает верным.
