- Это последний кусок хлеба, - предупредил Паллар, протягивая половину лепешки Арвэлу. Тот со вздохом взял – кусок был меньше ладони. Как они не растягивали запасы, но этот день, рано или поздно, должен был наступить. Пятый отщипнул крошку, закинул в рот, медленно прожевал – пустой желудок протестующе заурчал. Ему явно было мало.
- Может, снова попробуем вылазку? – предложил секретарь.
Арвэл покачал головой. Выделенный под посольство особняк взяли в столь плотное кольцо – птица не пролетит. Пара безмолвных, что пытались прорваться на вторую ночь, до сих пор в себя прийти не могут. Хорошо еще - убивать не стали. Вернули оглушенными, малость покалеченными, но живыми.
- Они нас тут до смерти голодом заморят! – искренне возмутился Паллар. Для любого огненного трусливо отсиживаться за стенами особняка было позором, но они сюда не драться приехали.
Тяжела доля дипломата, впрочем… Арвэл привык.
Императорский двор напоминал ему молодящуюся, усыпанную драгоценностями, изрядно одряхлевшую старуху – видел таких, когда ехал по столице – которая обожала изводить окружающих придирками и дурными приказами, пряча их под соусом заботы, законов и правил.
Асмас тоже не подарок, но там хотя бы не маскировали пытки под этикет.
- Вряд ли, - покачал головой Арвэл. Если бы имперцы действительно хотели их убить – сделали бы это еще на границе, но им позволили добраться до Кальерры - столицы. Под присмотром, конечно, но и без особых препятствий. Даже груз досматривали без усердия. По прибытии их разметили в неплохом доме в приличном районе города – Арвэл ожидал трущобы - и оставили отдыхать, мол, ждите, когда его императорское величество подготовится к визиту и примет во дворце. Ну а чтобы столь ценные гости случайно не пострадали во время прогулок, им рекомендовали не покидать дом. Рекомендация вылилась в полную блокаду.
Гостей в таких случаях принято кормить, однако шакринарцы выжидали, когда сероволосые унизятся просьбами о еде. Парни, маясь, ходили хмурыми – диета из воды и хлеба никому настроения не добавляла, но никто и не думал идти на поклон к имперцам. Хотя какого хлеба… Последний съели сегодня.
- Вода есть, без еды мы дней десять протянем, - Арвэл вернулся на кровать, сел, прислонившись к стене, щипая лепешку и растягивая более чем скромный обед. Обман, конечно, но так сытнее.
- На жизненных ресурсах протянем, - проворчал неодобрительно Паллар. - А что потом? Жрать самих себя? На радость уродам?
Пятый не ответил. Да и что отвечать. Парни знали, на что шли. Он никого с собой не звал - сам был не уверен, что вернется.
- И она того стоит?! – со злостью бросил на пороге Паллар.
- Родина? – вздернув бровь, уточнил Арвэл, прекрасно зная, кого Паллар на самом деле имеет в виду. – Если мы не позволим императору проглотить Асмас, то стоит.
Секретарь замер, осмысливая ответ. Медленно повернулся.
- Ты уверен, что он объявит войну? – спросил тихо. – Из-за какой-то девчонки?
- Из-за того, что мы посмели ослушаться и не прислали принцессу обратно – конечно, - последняя крошка исчезла во рту, Арвэл с сожалением посмотрел на пустые руки. – Патовая ситуация. Мы не можем отправить ее высочество домой – академии перестанут доверять, а нас станут считать слабаками. Ну а император без веских причин не будет отменять указ об учебе внучки в Лифгане. Его тогда сожрут за слабость. Свои.
Паллар тяжело вздохнул. Все это они обсуждали еще до отъезда, но тогда была надежда, что император проявит понимание, пойдет навстречу, ведь он осведомлен о характере внучки, но эта блокада, вкупе с невозможностью достать еды…
- Он в ярости, - секретарь с сочувствием посмотрел на начальство. Ему-то что. Бумажки собрать. Протокол составить. Речь подготовить. Но в логово к хищнику придется идти Пятому.
- Ничего, - Арвэл беззаботно улыбнулся, подмигнул: - Асмас сила.
- Курсанты мощь, - по привычке отозвался Паллар. Махнул рукой – какая сила, когда они одни среди врагов. И ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Улыбка сползла с губ Арвэла. Он откинулся на стену, прикрыл глаза, снова и снова прогоняя в голове то, что планировал сказать императору.
Первое посольство Асмаса. Можно сказать, на его глазах вершилась история, и он был частью ее. Весомой частью. Когда-нибудь в учебниках истории напишут о том, что первый посол Асмаса был храбр, невозмутим и бесстрашен. Наглая ложь. Он тоже боялся: за собственную жизнь, за тех, кто был рядом, но еще больше боялся подвести семью, страну и допустить войну на родную землю. И это чувство голода… Никак не удавалось от него избавиться.
За ними пришли на следующий день.
- Наблюдали сволочи, - сплюнул в бессильной ярости один из безмолвных, - узнали, что у нас еда закончилась, вот и заявились. Еще и улыбаться смеют.
Арвэл бросил предупреждающий взгляд. У этой игры были четкие правила: любые эмоции маскировать под доброжелательность, даже если очень хочется плюнуть второй стороне в лицо.
Стоя во дворе, они с полным уважением – новенького, который мог не сдержаться, затерли в задний ряд – выслушали приглашение императора явиться завтра утром во дворец, мол, стихия выбрала удачный для визита день. Перед уходом придворный не без ехидства поинтересовался, надо ли чего многоуважаемым гостям, но асмасцы дружно отозвались отказом, мол, все есть, все замечательно, жизнь прекрасна.
