1. ЧАСТЬ I. Ученик поневоле. ГЛАВА 1
Я шагал по влажному от недавнего дождя асфальту, глухо постукивая каблуками. Вокруг – ни души. Впрочем, не удивительно, если учесть, что сейчас почти полночь.
Темно хоть глаз выколи. Разумеется, солнце уже давно село, а с искусственным освещением в нашем районе большие проблемы. Фонарных столбов вдоль улиц понатыкано хоть пруд пруди, но вот работающих из них можно пересчитать по пальцам. Недаром наш район «Темными дворами» кличут и не зря к нам из других областей города ездить боятся. Что ж, контингент здесь и вправду не самый дружелюбный: на всю округу славимся бандитскими группировками, ворами в законе и вне его, да и всякой хулиганской шушерой.
Сложилось так, что несколько лет назад именно сюда, в эти захолустные трущобы, мне пришлось переехать. Но я не жалуюсь. Привык, наверное. Каждый крутится, как может. Вот и я кручусь. Что ж поделаешь, сейчас девяносто восьмой, почти конец второго тысячелетия. Времена нынче непростые. Бандитская жизнь вовсю процветает. А здесь, у нас, так вообще, почти каждый мнит себя если не вором в законе, то претендентом на его роль – уж точно. Плюнуть некуда – всюду блатные. Иногда даже подумываю: а не податься ли и мне в эту прекрасную, наполненную убогой романтикой и забавным сленгом, бандитскую жизнь? Работать не надо, выколачивать честно заработанные копейки тоже не надо. Не жизнь, а сказка.
Я свернул под арку меж двух пятиэтажек, глухой стук шагов замедлился. Ступаю аккуратно, почти на ощупь. Тут быстро ходить нельзя – ушибиться можно так, что не поздоровится. Всюду обломки кирпичей, булыжники, доски с гвоздями – этот хлам детвора с местной стройки натаскала. Видишь ли, играют они. Видимо, нормальных человеческих игрушек с роду не видали, вот и забавляются с мусором. И еще интересно, куда смотрят дворники?
– А, черт побери! – эхом запрыгал мой возглас по стенам, быстро растворившись в тишине. Споткнулся о кирпич или что-то подобное.
Я наконец выбрался из этого мрачного коридора и пошел дальше. До моего дома шагать еще пару кварталов. Впрочем, не так уж и далеко – минут десять, если особо не торопиться.
Вокруг грязь и лужи – дорога здесь совсем плохая. Асфальт побитый, всюду мелкие бугорки и ямки – антураж, как после бомбежки. Да и стены домов какие-то мрачные: ободранные и облупленные. Зачастую создается ощущение, что район наш находится в неком послевоенном мире, что и людей то живых здесь нет, остались лишь полумертвые зомби.
Путь освещает блеклый свет из некоторых окон. И сие внушает хоть какую-то надежду – не все умерло в этом забытом богом месте, есть и живые. Впрочем, краски я, наверное, сгущаю. Это сейчас, ночью, все здесь так уныло, а ведь днем куда радостнее. Только сверкнут первые лучи утреннего солнца, как сразу же потечет жизнь по сонным улочкам. Занятые люди заспешат на работу, алкаши станут собираться группками и соображать на опохмел, старушки затмят все околоподъездные лавочки и начнут увлеченно перемывать кости зятев и невесток. Жизнь закипит, наполнится хоть каким-то смыслом. Но это будет утром. А сейчас мне нужно поскорее добраться до дома и выпить что-нибудь согревающее душу, ибо настроение стремительно приближается к самой низкой отметке.
А причина упадка духа в моем нынешнем положении. Мало того, что зарплату задержали, с начальством проблемы, так еще сегодня моя девушка Ольга заявила, что мы с ней расстаемся. Все дело оказалось в том, что она нашла другого более обеспеченного и – как она подчеркнуто выразилась – приспособленного к жизни человека, чем я.
И теперь я, Шелестов Андрей Алексеевич, двадцатитрехлетний одинокий неудачник, безнадежный и безденежный, почти потерявший работу и стремление к жизни, бреду по пустынным улицам темного города совершенно один.
– Эй, парень, постой-ка, – прервал мою задумчивость чей-то грубый голос.
Нет, все-таки не один. Надо же, даже шагов не услышал.
Я остановился и обернулся. В ночной темноте возникли три неотесанные хари – одна наглее другой. Недружелюбно улыбаются и оценивающе глядят на меня. Дворовая шпана во всей своей красе. Все на рожу одинаковые, как китайцы. Одеты по последнему писку гопнической моды – спортивные костюмы фирмы «Адидас». Нет, не у всех, один в «Найк» облачился. Впрочем, какая разница? Один черт – все на вьетнамском рынке приобрели, коих в последнее время развелось, как ворон непуганых. На ногах: у одного – черные тупоносые ботинки, у двух других – серые от грязи кроссовки. Что сказать – идеальный набор одежды.
– Сигареты есть? – спросил один.
– Не курю, – буркнул я.
Что-то мне сегодня совсем не везет. Сначала на работе проблем навалили, потом девушка бросила, и вдогонку пристало трое придурков с глупым вопросом. Что ж, видимо, сегодня не мой день.
– А чего грубишь-то? – дерзко прохрипел другой гопник и сделал уверенный шаг в мою сторону. Теперь его рожу я вижу еще отчетливее: прыщавая, с царапинами и рытвинами.
– Слышь, длинный, че молчишь-то? – вступил в разговор третий.
– Слушайте, парни, не до вас мне сейчас, – попытался отмахнуться я.
Чего мне сейчас точно не нужно, так это душевных разговоров с представителями безмозглой шпаны.
