Таня
– Ни за что не надену это!
Я возмущенно отпихнула платье, которое мне протягивал мужчина. И он сам, и эта одежда вызывали у меня стойкое отвращение. Это просто… просто какая-то униформа для проститутки!
– Я вам не шлюха какая-нибудь! – прошипела я.
В тот же миг мою руку пронзила острая боль. Я вскрикнула и схватилась за запястье.
– Я тебя предупреждал, куколка, – равнодушно пробасил высокий мужик, который требовал обращаться к нему «господин Нумос». – Не будешь слушаться, будешь каждый раз получать болевой разряд от артефакта. Мне калечить товар невыгодно, не то прошелся бы плеткой по твоей спине. Но если будешь шипеть, как разъяренная кошка, то тебя мало кто купит. Твоему будущему мужу нужна послушная жена.
Я с ненавистью посмотрела на работорговца. Руку от боли подергивало. Кажется, ослушаться не получится. Господин Нумос швырнул мне платье в лицо.
– Чтобы оделась живо! Попробуй только повыделываться у меня. Если тебя не купят господа, пойдешь у меня в портовый бордель. Несмотря на все твои таланты.
Я беспомощно смотрела, как он вышел, хлопнув дверью.
– Ну чего ты кочевряжишься? – равнодушно бросила Лена. – Ты же видишь, что мы ничего не можем поделать!
– Ну да, – ядовито процедила я. – Если не можешь совладать с насильником, то просто расслабься и получи удовольствие.
Лена засмеялась и стала напяливать на себя облегающее розовое платье. Оно шло к ее глуповатой мордашке и осветленным под платиновую блондинку волосам. Я поморщилась и начала влезать в свое. Оглядела критически себя в зеркало.
Полупрозрачные черные кружева почти не скрывали грудь, обтягивая ее. Ниже платье, подобно змеиной коже, облегало талию и филейную часть, а вот от середины бедра висело почти бахромой, открывая на всеобщий обзор ноги. Полное непотребство, на мой взгляд.
– Они точно жен ищут, а не шлюх? – проговорила задумчиво, обращаясь к подругам по несчастью.
– А есть разница? – обреченно спросила Марина.
Она потеряла больше, чем мы все. У нее в родном мире остался жених, с которым они должны были через месяц играть свадьбу.
Я, по крайней мере, оставила за спиной койку в общаге и годовой кредит за ноутбук. Ни друзей, ни семьи, ни родителей, что отказались от меня в детстве и спихнули на бабку. Которая тоже отнюдь не была рада этому обстоятельству и, в свой черед, радостно выставила меня из дома, едва я поступила в училище. А дальше крутись, как хочешь, девочка!
Тем ноябрьским поздним вечером я выбежала из торгового центра, где подрабатывала уборщицей, прямо в стылый мрак переулка на задворках здания. Служебные двери выходили на небольшую стоянку для «своих» и площадку с мусорными баками. За ними чернел небольшой парк.
Я зябко поежилась в курточке на рыбьем меху и покрепче перехватила сумочку за ремешок. Надо было побыстрее добежать до остановки автобуса, который шел до общежития. И тут мое внимание привлек плач – тихий и жалобный. Детский.
Он раздавался из-за мусорных баков и просто пронзил мое сердце. Я вспомнила, как не раз так же убегала из дома, чтобы выплакаться вдалеке от людей и от бабки, которая, выпив, могла и добавить мне со злости. И ноги сами потянули меня за баки.
– Эй, ты там? – спросила я шепотом, начиная огибать баки.
Кто-то всхлипнул в темноте, и я сделала еще несколько осторожных шагов, боясь наступить сапожком в какую-нибудь пакость.
– Попалась! – раздался торжествующий крик, и через секунду я почувствовала, как лечу куда-то в темноту.
Перед глазами сверкали звезды, а уши заложило. А потом я грохнулась на какой-то матрас с высоты. И очутилась нос к носу с этим самым господином Нумосом.
Наш разговор с ним вышел несколько скомканным, потому что я пыталась достать до его лица кулаками или ногтями. Но потом на моей руке оказался магический браслет, и я познала боль… Нет, магический мир я представляла себе совсем не таким.
– А каким? – обреченно спросила меня Марина, с которой я познакомилась в дороге.
Нас пятерых везли совсем не в карете, а в железной клетке, поставленной на телегу. Только кинули на дно старых матрасов и пуховиков, чтобы, как говорил господин Нумос, «мы синяков не набили и товарный вид не потеряли».
– Ну-у-у… – задумалась я. – Какие-нибудь драконы, замки, красивые принцы на белых конях…
– Угу, – снова засмеялась Лена, которая как-то слишком быстро смирилась с ситуацией. – Анекдот вспомнила. Замужество – это как мираж в пустыне: дворец, пальмы, верблюды… Потом дворец и пальмы тают, и остается лишь старый верблюд.
– Так, куколки! – рявкнул господин Нумос, когда мы подъехали к какому-то красивому то ли дворцу, то ли гостинице. – Сейчас вас отведут в мыльню. Таких замарашек показывать нельзя. Затем переоденетесь, а вечером будет торг.
– Какой торг? – возмутилась я, но меня уже выталкивали из клетки.
– Слушать надо было ушами, а не одним местом, – фыркнула Лена.
Ну погоди, метелка ты крашеная!
– Плюнь ты на нее и разотри, – грустно сказала Марина.
И я послушно поплелась за работорговцем в мыльню, где нас долго терли и отмывали служанки, потом втирали в кожу какие-то ароматные мази. Волосы нам уложили красивыми прядями в высокие прически. Выдали белье – к счастью, почти земное, а не какие-то безразмерные панталоны, а затем и эти тряпочки для стриптизерш.
