Строптивый ветер

Строптивый ветер
О книге

Вячеслав Самошкин (род. в 1945 году) – член Союза писателей Москвы, журналист-международник. Окончил филологический факультут МГУ им. М. В. Ломоносова. Работал в Агентстве печати «Новости». Возглавлял Бюро АПН/ РИА Новости в Бухаресте, был собкором в Румынии от «Известий», «Независимой газеты», «Московских новостей» и других изданий. Лауреат премии журнала «Огонек» за 1982 год. Автор книги репортажей о Румынии (изд. АПН, 1985). Первые стихи опубликовал в возрасте 17 лет, в районной газете города Ногинска в Подмосковье, где вырос. В студенческие годы участвовал в СМОГе (Самое Молодое Общество Гениев) – неформальном объединении поэтов. Первая книга стихов так и называлась «В сторону (от) СМОГа» (изд. «Водолей Publisher», Москва, 2008). Новая книга – попытка осмыслить опыт советской эпохи России, ее переломных лет, включает философскую, пейзажную и любовную лирику. В Румынии выпустил две книги стихов в переводе на румынский язык. Автор-переводчик румынской поэзии и прозы. Перевод романа «Чуляндра» Ливиу Ребряну опубликован в Кишиневе. В 2017 году в издательстве «Лимбус-Пресс» (Санкт-Петербург) вышел перевод романа Иоана Попа «Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа».

Читать Строптивый ветер онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Еще вчера была война

Еще вчера была война,
ее следы – повсюду.
Звенит в душе ее струна,
пока живой я буду.
Нет, я на фронте не бывал,
я был еще младенцем,
когда наш флаг затрепетал
над пораженным немцем.
Винтовку в руки я не брал,
не знал страды походной,
но с молоком грудным впитал
я вкус беды народной.
…И студебеккер тарахтел,
нас мчал к Саур-могиле.
Донецкий ветер песни пел
нам о войне и мире.

В дымке детства

Тополь, твой зеленый китель,
сапоги и галифе…
Ты как будто мой родитель,
в дымке детства, вдалеке.
Моды шик послевоенной —
вечный сталинский мундир:
фронтовик и бывший пленный,
кто-то даже не военный,
бывший зэк и конвоир…
Помню, солнце пригревало,
становилась жизнь добрей.
Мать Россия выползала
из советских лагерей.

Портреты

В детстве времени помню приметы:
на меня со страниц букварей,
отовсюду, глядели портреты
знаменитых советских вождей.
Ленин в галстуке черном, в горошек,
как у птицы весенней крыло.
Столько мыслей внушало хороших
благородное это чело!
Рядом Сталина, вполоборота,
вид торжественный, грудь в орденах.
Беспримерного духа работа,
всех врагов повергавшая в прах!..
Но становится тайное явным,
из щелей выползает и нор:
то, что было в семнадцатом главным, —
узурпация власти, террор…
Беззакония грех изначальный
обернется великой бедой
и для многих дорогой печальной,
вместо будущего – в перегной…
И развенчаны будут кумиры —
их портреты поди обнаружь! —
надзиратели и конвоиры
наших пленных, обманутых душ.
… Свято веря в красивую сказку,
в школу звонко печатаю шаг.
И портрет Ильича на раскраску
на асфальте разложен в растяг.

Мавзолей

Тщетно бьется Егорий,
упирается змей…
Кремль, стена-крематорий,
словно храм мавзолей.
Вдоль стены – погребенья,
изваянья вождей.
Их суровые тени
с каждым годом бледней.
Не вождя, не мессию —
вы на площади сей
хоронили Россию
и ее палачей!

На смерть Солженицына

Как будто отрезали руку
и смерть загляделась в упор…
Товарищи, дайте мне рупор:
«Оркестр, ре минор, ре минор!..»
Пусть Моцарта грянут гобои!
Но реквием слушать нет сил…
Россия хоронит героя,
кто к жизни ее воскресил.

Герб

Шесть часов. По стойке смирно
стрелки встали на часах.
Дым из труб встает надмирно
в заполярных поясах.
Просыпается планета.
Всходит солнце за бугром,
как стозвонная монета
с отчеканенным гербом.
Нет, постой, вся сцена эта —
он и есть, советский герб!..
Только молот сгинул где-то
и прошел по яйцам серп.

Вечерний звон

Сошли как будто с полотна:
плёс, церковь и лесок,
богатый на полутона…
Вечерний свет высок.
Но где же сам вечерний звон,
что Левитан воспел?
В какую бездну канул он?
В советский беспредел?
Я знал и чувствовал давно:
ко мне вернется он,
с родным закатом заодно,
и колокольный звон.
Тогда отступит время вспять,
туда, где был он нем.
Кого он будет отпевать,
увы, понятно всем.
…Закат эпохи. Eй вдогон
горит лучей шафран.
Вечерний звон, вечерний звон…
А где же Левитан?

Сквозь дождь

Полнометражный шум дождя,
гул несмолкаемый турбины,
а если вслушаться, с трибуны —
речь пролетарского вождя.
Все это было, было, было,
да вот по кладбищам остыло.
Не остывают только в сердце,
сквозь дождь, былого килогерцы.

Я помню

Я помню, как сдвинулись сроки
и предначертанье сбылось
и номенклатурные щеки
уже раздувать не пришлось.
Я помню, как сдвинулись вехи,
как сыпались искры из глаз…
Смежила таинственно веки
эпоха, взрастившая нас.
И сделалось небо с овчинку!
И заговорили гроба…
И малою, тонкой былинкой
качнулась под ветром судьба.

Я был черепахой

Мне нравится дождь:
я был рыбой,
ихтиозавром, может быть,
рептилией,
а может, черепахой…
А еще я был…
советским человеком!

Строптивый ветер

1
Ночного неба облачность, заочность
планет и звезд – до них не докричусь!
Очнулся ветер, пробует на прочность
граниты зданий, силу наших чувств.
Приходит всё в другое состоянье,
не то чтоб в состояние войны,
но близко, и мучительно сознанье,
что мир идет в объятья Сатаны.
Былые перечёркнуты дороги,
а новых днем с огнем не отыскать!
Но верю: Богородица в итоге
путь истинный укажет нам опять.
Ночного неба облачность, заочность
иных миров – поди их обнаружь!
Строптивый ветер пробует на прочность
граниты зданий, силу наших душ.
2
О век двадцатый, самый безобразный
и самый для страны кровавый век!
Не вырулили. Cнова в буржуазный
залив судьбой заброшен наш ковчег.
Судьбой, а может, промыслом Иуды?
Соображенья есть на этот счет!
Большой приватизации причуды,
гайдарами обманутый народ.
И снова зреют те же предпосылки,
что в прах повергли нас сто лет назад.
И топчется Россия на развилке,
ее не расцветает вертоград!
А если чудо все-таки случится,
не чудо – ход истории самой!
Так вслед за черным днем Аустерлица
был день Бородина с Березиной.

9 мая

О май, страна пионов,
ромашек, первых гроз,
и Лиги чемпионов,
твоя, Ролан Гаррос!..
О небо голубое!
О Дня Победы твердь!
О май, страна героев,
поправших смертью смерть!
Великий день Спасенья!
В нем все: и Рождество,
и кровь, и Воскресенье,
и жизни торжество.

Зимние гуды

Дни со снегом – белые пятна!
Их еще предстоит изучать.
Главное – чтобы
стала понятна
века гербовая печать.
Эти зимние гулы, гуды!
Над планетою дым столбом.
Ход истории как Бермуды,
ход истории – напролом.
А еще – по лезвию бритвы,
холодна дамасская сталь!
Каждый шепчет свои молитвы,
и чужие ему не жаль…
Дни со снегом – белые пятна,


Вам будет интересно