В 1980 году, когда отмечалось 100-летие со дня смерти академика Измаила Ивановича Срезневского, на его могиле были произнесены такие слова:
«Когда над могилой человека через много лет после его смерти собираются люди, чтобы почтить его память, значит этот человек прожил жизнь не зря. Когда эти люди собираются не только затем, чтобы благоговейно поддержать память об ушедшем, но чтобы сказать друг другу, что его труды живы и сейчас, чтобы связать с ним и его трудами свои нынешние и будущие работы, значит это был великий человек».
Эти слова мы можем отнести и к поэту Сергею Есенину, чтобы сказать: «Сергей Александрович Есенин – это великий русский поэт».
«Я поверил от рожденья в Богородицын Покров», – писал он в одном из стихотворений. И, по-видимому, в детстве, когда душа была еще чиста, он ощутил дар, данный ему от Бога, великий талант, заботливое сыновнее сердце и щемящую, или выражаясь словами самого поэта, “сосущую любовь к России”.
С необычайной теплотой и нежностью говорил Сергей Александрович о Родине, о вере народной, о простых людях:
По тебе ль, моей сторонке,
В половодье каждый год
С подожочка и котомки
Богомольный льется пот.
«Сосущая любовь» проявляется и в другом его простом, но необыкновенно теплом стихотворении:
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошеный.
Лес да монастырь.
Совсем не далеко от дома Есенина стоит Свято-Иоанно-Богословская обитель. И, видимо, благодать Божия – это сокровище обители – коснулась и юной души отрока Есенина. Множество Богом вдохновенных слов блестками рассыпано по страницам его книг.
Сегодня нет необходимости говорить об его жизни, со страстями и ошибками, грехами и падениями. Этой жизнью, конечно, страдала и изнывала душа поэта.
Но эту жизнь преодолел его дух. Преодоление себя, своей души в слове и обретение через слово своего духа есть самое таинственное и могущественное в творчестве Есенина.
Митрополит Симон (Новиков)
Татьяна Фёдоровна Есенина сидела у окна и, обливаясь слезами, шила саван для своего смертельно больного сына Сережи. Четверо детей родила она и все они умерли. Во младенчестве скончались Петя и Аня, в трехлетием возрасте Оля и Леня. «Господь взял их к себе на небесные поля», – утешала Татьяну мать – Наталья Евтеевна.
Теперь вот Сережа… Вроде и окреп уже, ведь шестнадцать годочков исполнилось, а вот неугодно, наверное, Богу, чтоб он жил…
Сергей Есенин в тифозном бреду вдруг приоткрыл глаза и ясно увидел, как мать, плача, шьет ему саван. И тогда у него появилось неодолимое желание жить и наперекор материнскому плачу выбраться из душной, сумрачной избушки на солнце, на свежий воздух. Это желание было настолько сильным, что свершилось чудо. Сергей Есенин выжил.
Жизнелюбие, благодаря которому он преодолел смертельную болезнь, оживотворяло все его творчество. Даже грусть, свойственная равнинной русской душе и та для него блаженна:
Звени, звени, златая Русь,
Волнуйся, неуемный ветер!
Блажен, кто радостью отметил
Твою пастушескую грусть.
И в самые черные, так называемые «упаднические» времена Есенин писал: «Будь же ты вовек благословенно, // Что пришло процвесть и умереть».
Жизнь и творчество Сергея Есенина расцвели в трагические для нашего Отечества годы, когда в России полыхала братоубийственная гражданская война и лилась кровь русских людей, воевавших друг против друга. Страданиями, враждой и озлобленностью была тогда переполнена наша земля. И среди сонма признанных и новоявленных поэтов, вовлеченных в политические споры и распри, голос Есенина призывал всех к христианскому примирению:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить, —
писал он сразу же после свершившийся революции в поэме «Певущий зов».
В то время, когда Маяковский призывал браться за оружие («Ваше слово, товарищ маузер!»), Есенин считал, что лучше умереть самому, чем «…С любимой поднять земли// В сумасшедшего ближнего камень». Таким образом он напоминал людям о важнейшей христианской заповеди «Возлюби ближнего своего…».
«Молю вас, братья, да любите друг друга», – завещал перед своей смертью апостол Иоанн Богослов. «Дайте мне на родине любимой // Все любя, спокойно умереть», – писал незадолго до гибели Сергей Есенин.
Духовные, православные ценности являлись основными для мировоззрения поэта на протяжении всей его жизни.
И, хотя в поздний период своего творчества Есенин не обращался в своих стихах к христианской символике, но, как писал литературный критик того времени Г. Покровский: «Внутренняя религиозность, принявшая более тонкие и неясные формы, у него осталась. Мистику, вскормленную народной религией, он пронес через бури революции и незаметно вкрапливает ее тончайшие формы в безобидные, красивые, нежные стихи». Как верно подметил Покровский эту особенность в творчестве Есенина! Действительно, даже в так называемой любовной лирике «Персидских мотивов» можно услышать мотивы христианских заповедей. Так, в стихотворении «Золото холодное луны» поэт пишет:
