Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016)

Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016)
О книге

В сложных региональных кризисах невозможно разобраться, не учитывая многомерный исламский фактор. Облегчить эту задачу может монография Александра Кузнецова. В книге исследуется природа межрелигиозных конфликтов и их влияние на современную политику в регионе. Анализируется становление региональных центров силы: Ирана, Саудовской Аравии и коалиции Катар-Турция. Дается анализ деятельности многочисленных негосударственных игроков из числа исламистских организаций, зачастую более могущественных, чем правительства некоторых ближневосточных стран. Автор изучает ряд факторов, существенно повлиявших на сирийский конфликт.

В работе над книгой использовались материалы на арабском, персидском, английском и французском языках. Помимо изучения книг, газетных и журнальных статей, материалов Интернета, автор широко использовал беседы с участниками и очевидцами этих процессов из стран Ближнего Востока.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Книга издана в 2021 году.

Читать Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Университет Дмитрия Пожарского



Подготовлено к печати и издано по решению ученого совета Университета Дмитрия Пожарского


© Кузнецов А. А., текст, 2020

© Васильева А. А., переплет, 2020

© Оформление, Русский фонд содействия образованию и науке, 2021

Введение

Феномен политического ислама давно находится в фокусе внимания политологов, историков, журналистов, исследующих современную политику ближневосточного региона. Его роль в региональной политике резко повысилась после исламской революции 1979 г. в Иране. С этого момента роль основного врага глобального Запада в регионе стала переходить от левых и светских националистических движений к исламским радикалам. Геополитическое соперничество США с СССР в регионе дополнилось стратегическим соперничеством с Ираном. В попытке нейтрализовать ИРИ, руководство которой в 1980-е гг. реализовывало лозунг «экспорта исламской революции», политические круги США и Западной Европы поддержали светское баасистское руководство Ирака во главе с Саддамом Хусейном, развязавшее в 1980 г. ирано-иракскую войну. Одной из главных причин этой войны было опасение Багдада, что произойдет усиление политического шиизма в стране. В борьбе с Ираном светский националистический режим Саддама Хусейна парадоксальным образом получил поддержку со стороны консервативных монархий Персидского залива, являющихся основными союзниками США в регионе. Причиной такого странного, на первый взгляд, союза был страх аравийских элит перед возможным политическим доминированием Ирана в нефтеносной зоне Персидского залива и активизацией шиитских меньшинств в собственных государствах.

Результатом стала затянувшаяся на восемь лет ирано-иракская война 1980–1988 гг., превратившаяся в крупнейший конвенциональный вооруженный конфликт международного масштаба после Второй мировой войны 1939–1945 гг. Тактика привлечения суннитских монархий к борьбе против нового иранского противника вписывалась в инструментализацию суннитского фундаментализма Западом в данный исторический период. По мнению влиятельного эксперта-востоковеда Бернарда Льюиса, взгляды которого оказали большое влияние на формирование ближневосточной политики администраций Р Рейгана (1980–1988), Дж. Буша-старшего (1988–1992) и Дж. Буша-младшего (2000–2008), суннитский политический ислам необходимо было использовать как ударный таран в борьбе не только против шиитского революционного Ирана, но и против коммунистического Советского Союза[1]. В этом русле руководством США и других стран НАТО при поддержке аравийских монархий, находящихся в идеологической орбите салафизма, осуществлялась поддержка афганских моджахедов, ведущих боевые действия против советского контингента в Афганистане в 1979–1989 гг. При этом поощрялась ваххабитская и салафитская пропаганда с целью привлечения к антисоветскому джихаду добровольцев из других мусульманских стран, прежде всего из стран Арабского Востока и Пакистана. Таким образом, в 1980-е гг. сформировался своего рода противоестественный альянс между государством, олицетворявшим в глобальном плане прогресс и ценности модерна (США), и наиболее ретроградными, архаичными политическими движениями Ближнего Востока.

Этот альянс не выдержал испытания операцией «Буря в пустыне» (война США и их арабских союзников против саддамовского Ирака, оккупировавшего в 1990 г. Кувейт). Присутствие многотысячного контингента стран НАТО на территории Саудовской Аравии, родины двух мусульманских святынь, вызвало резкое негодование в среде суннитских фундаменталистов. Этот тренд привел к формированию собственной политической повестки салафитских радикалов, отличной как от западной стратегии, так и от политической стратегии аравийских монархий. Разочарование американской политикой на Ближнем Востоке стало наблюдаться и у протестных суннитских исламистских движений мирного толка, таких как «Братья-мусульмане», которые стали обвинять «оплот демократии» в поддержке репрессивных диктаторских режимов вроде правительства Мубарака в Египте. Кульминацией данного процесса стало появление антиамериканской международной террористической организации «Аль-Каида» во главе с ветераном джихада в Афганистане Усамой бен Ладеном. Одновременно руководство Ирана при администрациях президентов Али Акбара Хашеми Рафсанджани (1989–1997) и Мохаммеда Хатами (1997–2005) стало проводить прагматичный курс на выход из международной изоляции, «диалог цивилизаций», нормализацию отношений со странами Запада и Саудовской Аравией. Лозунг о всемирном экспорте исламской революции превратился в Иране в риторическую фигуру, а на место претензий на лидерство в исламском мире заступил прагматичный подход по защите и усилению геополитических позиций путем выстраивания партнерских связей с государственными и негосударственными акторами международных отношений на Ближнем Востоке (Сирией, движениями «Хизбалла» и ХАМАС).

Знаковым событием в начале XXI в. стали террористические акты в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. Ответом на эти террористические акции, вопрос об истинной подоплеке и организаторах которых не прояснен до сих пор, стали вооруженные интервенции США в Афганистане (2001) и в Ираке (2003), беспрецедентные по своему масштабу после американского военного поражения в Индокитае в 1973 г. При этом американцы совершили в Афганистане ту же стратегическую ошибку, что и коммунистическое руководство Советского Союза в 1980-е гг., ввязавшись в изнурительный военный конфликт с партизанскими формированиями, которые невозможно разгромить методами современной войны. Вооруженная интервенция США на Ближнем и Среднем Востоке имела целый ряд серьезных последствий. Во-первых, подрыв престижа США среди народов региона. Во-вторых, демонтаж режима Саддама Хусейна в Ираке, который в течение нескольких десятилетий сдерживал, хотя и жестокими репрессивными методами, межэтнические и межрелигиозные конфликты в этой чрезвычайно сложной арабской стране. Результатом стал приход к власти в Ираке, впервые в истории этой страны, шиитского правительства в 2005 г. Это событие повлекло за собой усиление иракско-иранских связей, приобретших все признаки стратегического партнерства, и начало кровопролитного вооруженного шиитско-суннитского конфликта в стране. В-третьих, начало охлаждения отношений между Саудовской Аравией и Вашингтоном. В результате Эр-Рияд начал формировать собственную политическую стратегию, включающую в себя в ряде случаев поддержку наиболее экстремистских джихадистских движений по всему миру. В рамках экстремистского такфиристского дискурса стали взращиваться ненависть к шиитам и культ двух «суннитских мучеников»: премьер-министра Ливана Рафика Харири, убитого в 2005 г., и иракского лидера Саддама Хусейна, казненного в 2006 г. Вооруженная агрессия США имела двойственные импликации для геополитического положения Ирана в регионе. С одной стороны, американское вооруженное вмешательство избавило Тегеран от наиболее неприятных соперников по периметру границ: движения «Талибан» в Афганистане и баасистской диктатуры в Ираке. С другой стороны, наличие общей повестки дня в Ираке не только не привело к сближению Ирана с США, но и вызвало новый тренд конфронтации в отношениях между двумя странами. Попытки президента Ирана Хатами вступить в 2002–2003 гг. в прямой диалог с Вашингтоном провалились, Иран был причислен к «оси зла», что привело к приходу к власти в Тегеране в 2005 г. «антиимпериалистического» правительства Махмуда Ахмадинеджада, возобновившего жесткую линию в международной политике.



Вам будет интересно