«Свет погасшей звезды» – это сборник рассказов, совсем новых, написанных в 2024 году для разных конкурсов. А их прошла дюжина, и я была активна. Есть и несколько старых рассказов, которые подходят по тематике сборника.
И я вдруг увидела, что во всех этих рассказах есть звезда, маяк, огонь- все, связанное со светом. Это показалось мне символичным в контексте сегодняшнего дня. Несколько рассказов о свете сгоревших звезд, продолжающих нам светить – о ярких людях, которым талант или любовь гениев подарили бессмертие..
Мне показалось важным рядом со славянскими и иными мифами поставить повествования о золотом и серебряном веках. И так как в этом году вдруг переключилась на драматургию, пока это только первые пробы пера, скажем так, то завершает книгу драма «Яркие звезды Урана» прекрасно вписавшаяся в тему. А по содержанию ставшая началом всех начал.
Не сомневаюсь, что из некоторых рассказов могут родиться сценарии, сегодня это стало очень популярным явлением, а какие-то из них разрастутся до повестей, романов.
Но пока они отправляются в мир в таком вот виде. Хотя итоги 2024 года подводить рано, но я без дела не сидела. Книга получилась объемная, надеюсь, интересная не только для меня.
Пустынный остров в океане был когда-то обитаемым. Но несколько веков там никого не было, он пустел, и дремучим становился лес на этом острове. Дорога, ведущая к башне с маяком, заросла густой травой, и не каждый смог бы ее разглядеть во мраке, ведь маяк был давно погашен.
А потом на острове вдруг появились двое. Говорят, именно в это время загорелся свет на маяке, простоявшем много лет на том самом острове без огня и чудом сохранившемся.
Древний строитель этого сооружения, кто бы он ни был, вероятно, верил в то, что однажды появятся те, кто зажжет огонь и поселится тут, сбежав от людской толпы, страстно желая одиночества, находя только в нем утешение. Такие люди находились в любом времени, чаще всего они были поэтами, художниками, музыкантами.
Вот и эти двое, зажигая огонь на маяке, верили, что их герою тут будет хорошо:
– Он мечтал о своем острове и страшно устал от людей и городов. Здесь он обретет если не счастье, то покой и может быть сумеет получить настоящее удовольствие от творчества. Он столько не успел н6аписать там, а тут у него появится такая возможность. Мы еще получим настоящие шедевры.
После этих слов они растворились, словно их и не былововсе, и только огонь мерцал на маяке и не гас.
***
Так оно и случилось, сначала замерцал огонь, а потом появился этот человек. Никто бы с уверенностью не смог сказать, откуда он взялся, было ли кораблекрушение в тех местах, упал ли он с небес, или его похоронили по старинному обычаю, уложив в ладью и отправив в последнее путешествие к острову Буяну?
Но что бы с ним не случилось в мире людей, словно древний царь Гвидон, ступил он на берег острова, прошелся по нему удивленно и направился прямо к маяку, ведь прежде он видел Маяк во сне.
Сон оказался вещим, да и повторялся он много раз при жизни творца, вот и врубился в память. Во снах его лодка прибивалась к берегу, он выходил и шел в глухую темную ночь к маяку – тому источнику света, который мог на какое-то время избавить его от кромешной тьмы, подарить тот не яркий огонь, утешавший и ласкавший душу. Мрак неизменно рассеивался, просыпался он в прекрасном настроении в такие дни.
***
Наверное, каждый человек, оказавшись в таких условиях бы испугался, стал метаться по берегу, звать на помощь, понимая, что никого там больше нет, и не будет. Но Волхв – назовем так нашего героя, не испугался, не метался и вовсе не собирался звать на помощь. Он молил небеса, чтобы тут больше никого не оказалось, чтобы на острове, где во тьме горел маяк, он был один, как можно дольше, да хоть всю жизнь. Даже если окажется, что впереди у него вечность. Ведь если в том мире он умер давно, а скорее всего, так оно и было, то два раза не умирают, он обрел Вечность.
Волхву стало казаться, что он видел свою смерть и свои похороны, людей в черном, стоявших у гроба. Хотя, возможно, это был только сон, странный, невероятный сон. А разве не может быть так, что в жизни происходит то, что нам успело присниться? Ведь герои порой появляются в жизни после того, как мы их написали, увидев во сне?
Последнее умозаключение поразило Волхва больше всего. Он думал о писательстве, как о чем-то обычном, обыденном, словно всю жизнь только этим и занимался. Что это, память к нему возвращается или фантазии становятся реальностью и вытесняют те реальные воспоминания, о которых он старается не думать, особенно если они были печальными и тягостными.
Что если в жизни он был палачом или бессердечным преступником
(одно от другого не сильно и отличается), а теперь думает, что просто писал об этом книги? В написании книг ведь не кроется преступление. Разве люди не придумали игры, чтобы перестать воевать? Тогда они начали убивать своих противников только на шахматной доске?
