На главном дисплее, свет которого освещал капитанский мостик, почти на весь экран, закрывая собой другие уведомления, светилось ярко-красным сообщение «Опасность перегрева. Уровень воздействия 8 из 10.» Звуковое предупреждение тоже не умолкало, повторяя сообщение, выведенное на экран. Роботизированный голос бортового помощника из раза в раз повторял фразу, которая эхом проносилась по всему кораблю, заставляя сердца членов экипажа замирать от страха.
Единственным, кто был уверен в стойкости корабля, был капитан Флинн. Он сидел пристегнутый к креслу и с абсолютно холодным взглядом наблюдал происходящее. Иллюминаторы были закрыты плотными защитными щитами. Поэтому ужас, творящийся снаружи, можно было только слышать. Казалось, что корабль трещит, изгибаясь под воздействием температуры и силы притяжения неизведанной планеты.
Майк, который совершал свой первый полет в качестве грувера(Груверы – космические путешественники, основная деятельность которых заключается в поиске новых форм жизни), буквально дрожал от страха. Он боялся, что старый корабль не выдержит нагрузки и разорвется на мелкие кусочки, выбросив членов экипажа в открытый космос.
Атмосфера планеты Сеан, вступив в контакт с корпусом космического корабля, раскалила металл, и судно охватило ярко-синим пламенем, словно комету, стремительно падающую в бездну космоса. Защитные шторы иллюминаторов выдержали чудовищную температуру, однако, оказались намертво приварены к корпусу Астеры, как будто это был последний штрих в трагической симфонии разрушения.
– Мда… Придется их срезать… – пробубнил капитан Флинн, его голос был полон тяжёлого неумолимого чувства утраты. Каждое увечье на корпусе корабля он воспринимал как личную потерю, словно на его собственном теле появлялась новая неудачная татуировка, от которой нельзя было так просто избавиться. Но, оглядываясь на тридцать лет службы в космосе и учитывая множество шрамов от неудачных посадок и столкновений с космическим мусором, капитан понимал, что следы от срезанных защитных штор будут не самыми ужасными среди его воспоминаний о корабле.
Астера была для него чем-то родным и близким. Она была для него домом. Ведь за десятилетия путешествий капитан успел побывать на множестве опасных планет и столкнуться с вызовами бесконечного космоса. И всё это время Астера оставалось единственной постоянной в его жизни. Флинн за ней ухаживал, обеспечивал необходимым, а она не подводила. А с учетом особенностей деятельности груверовпорой это бывает жизненно важно.
Спустя минуту грохот прекратился. Майк взглянул на главный экран и увидел, что уровень воздействия температуры снизился – 6 из 10. Ещё через десяток секунд уровень начал стремительно падать – 2 из 10. Молчание прервал голос бортового помощника: «Определено наиболее подходящее место для совершения посадки. Не покидайте свои места, посадка будет осуществлена в автоматическом режиме в течение сорока пяти секунд.» Уведомление о температурной опасности сменилось таймером, который вел обратный отсчет до посадки.
Когда оставалось двадцать секунд, корабль выпрямился и занял позицию параллельно горизонту. Это ощущалось тем, что ремни безопасности перестали давить на грудь. Теперь сила притяжения ощущалась тем местом, которое люди ласково именуют пятой точкой. До посадки осталось десять секунд. Послышался скрежет выезжающего шасси. Сердце Майка стучало так сильно, что казалось оно выскочит у него через горло. 5… 4… 3… 2… 1… Раздался грохот, корабль задрожал. Голос бортового помощника пронзил тишину корабля: «посадка осуществлена успешно».
Спустя минуту густая красно-коричневая пыль, которая зависла в воздухе после жесткой посадки, начала оседать, обнажая покрытое шрамами тело Астеры. Капитан, в нарушение регламента, принял решение открыть шлюзы. Двери, деформировавшиеся от безжалостного воздействия высоких температур, со скрежетом раздвинулись, издавая звук, похожий на резкий вдох. Шлюзовой отсек наполнился приглушенным, пустынным красным светом, намекая о том, что жизнь, возможно существовавшая когда-то на этой планете, уже давно её покинула.
Экипаж Астеры наблюдал очередную бесплодную, мёртвую планету. Далеко на горизонте высились громадные скалистые образования, покрытые до самой верхушки красным песком. Рядом с местом посадки был обрыв, у подножья которого раскинулась огромная безжизненная пустошь. Картина напоминала земной Гранд-Каньон. Только здесь отсутствовали следы рек, не было растений и каких-либо следов, свидетельствовавших о том, что на этой планете существует или существовала хоть какая-то жизнь.
– Запустить дронов, капитан? – раздался роботизированный голос помощника.
– Запускай. – ответил капитан, его голос звучал решительно.
Послышался скрежет дверей грузового отсека. Спустя секунду экипаж наблюдал, как двести сорок исследовательских дронов покинули корабль, словно пчелиный рой, вылетевший из гнезда в поисках нектара. Астера осталась стоять у обрыва в гордом одиночестве.
Заключение об отсутствии углеродных форм жизни на планете с приложением результатов анализов было формальным документом, необходимым для того, чтобы экипаж мог беспрепятственно покинуть мёртвую планету.
