Природа, словно отыгрываясь за первый по-летнему тёплый осенний месяц, зарядила дождём на весь день. По этому поводу в малой гостиной затопили камин и накрыли чай. Садиться ужинать без отца мать не позволяла, хотя положенный час уже давно миновал.
Софья Андреевна, графиня Винтр, дама сорока лет, в строгом платье, с идеально уложенными в пучок волосами, недовольно поджимая губы, посматривала на часы. Отец редко задерживался даже на пару часов, а прошло уже четыре.
Из-за настроения матери я не решилась встать и уйти к себе. Вот и приходилось делать вид, что меня увлекла вышивка.
– Софья, а не пора ли нам сесть за стол? – поинтересовалась тётка, отвлекшись от книги.
Варвара Андреевна, младшая сестра матери, недавно овдовела и приехала погостить к нам. Как ни странно, она понимала меня гораздо лучше родительницы, без сомнения желавшей мне самого лучшего. И вот сейчас тётя с жалостью поглядывала на рукоделие в моих руках.
Почему-то считалось, что незамужние девицы двадцати лет должны быть: прилежными, кроткими, любить рукоделие и непременно заполонить немаленький дом своими изделиями.
С первым пунктом я могла ещё согласиться, так как уроки учила исправно. Жаль только, мой магический талант был неактивным и о поездке в академию речи не шло. Пришлось довольствоваться нанятым учителем, недавно отбывшим по своим делам в столицу. Ещё утром я радовалась этому, провалявшись в кровати до неприличия долго, но сейчас у меня не было причины извиниться и уйти.
– Подождём ещё немного, – печально ответила мать.
Отец служил при магистрате и был советником бургомистра – мужчины почтенного и увенчанного сединой. Бургомистр Пётр Никифорович шутил, что пылкая юность заставила его желать семейного уюта, и исправно откладывал любые вопросы на потом, вовремя уезжая домой. Так что даже боюсь представить какие мысли лезли сейчас матери в голову.
– Софья Андреевна, там городовой пришёл.
Лола, войдя в комнату, сделала безукоризненный книксен и застыла, не поднимая глаз. Хозяйку дома служанка побаивалась. Матушка не то, чтобы была крута нравом просто каждую красивую и не очень девушку воспринимала как соперницу, а ревновала она сильно. Лолу терпела только потому, что она выросла на её глазах, в нашем доме, будучи дочерью кухарки.
– Кто пришёл? – переспросила мама.
– Городовой. С вами поговорить хочет. Он сказал, что это по поводу Дмитрия Сергеевича.
Мама, вскочив, покачнулась и, дав мне знак сидеть на месте, вышла из комнаты. Я умоляющее посмотрела сначала на тётку, а затем – на служанку. Лола чуть заметно отрицательно покачала головой. А я и забыла, что она утром попала под горячую руку и теперь пару дней будет избегать хозяйку. А вот тётка, выждав несколько минут, поднялась и вышла.
– Софья! – испуганно вскрикнула Варвара Андреевна.
Вылетев из комнаты в один миг, я спустилась по лестнице, опередив даже Варвару Андреевну. Мама без чувств лежала на софе, а растерянный городовой обмахивал её платком.
– Что случилось? Что вы сделали? – тут же накинулась я на городового.
Кирилл Николаевич, вытер пот со лба всё тем же платком и покачал головой. Жалость в его взгляде мне не понравилась.
– Что-то случилось с отцом? – спросила сдавленно.
– Дмитрий Сергеевич арестован по подозрению в убийстве адъютанта его величества Красилова Николая Анатольевича.
Тетушка от известия, ахнув, села на пол. Но сейчас я не обратила на неё внимания.
– Что? Это невозможно! Не такой он человек! – вступилась за отца.
Для убийства нужен определённый настрой. Даже спонтанные действия должны быть вызваны сильными негативными эмоциями. А в силу своих магических особенностей я бы почувствовала их сразу.
– Я пришёл из уважения к Дмитрию Сергеевичу, чтобы привезти ему необходимые вещи.
Стало понятно, что старый знакомый ни в коем случае не собирается комментировать произошедшее.
Матушка тихо застонала, возвращаясь в сознание. Тетушка, поднявшись, подала сестре стакан воды.
– Лола, собери всё необходимое. Екатерина иди к себе, – распорядилась мать.
– Но как же…?
– Иди к себе!
Никогда не слышала, чтобы она повышала голос. Мама всегда сохраняла спокойствие на людях и даже папеньке пеняла придуманными похождениями тихо, чтобы слуги не слышали. Пришлось подчиниться и, подхватив юбки, я кинулась наверх.
Отправляться к себе и не подумала, прижавшись к стене около лестницы, застыла. Лола, выскочив из хозяйской спальни с небольшим чемоданчиком в руках, удивлённо на меня взглянула. За подслушиванием меня ещё ни разу не заставали. Пришлось сделать умоляющие глаза и приложить палец к губам, беззвучно прося её молчать. Понятливая служанка молча прошла мимо и, спустившись, ничем не выдала моего присутствия.
– Вот возьмите, Кирилл Николаевич. Я надеюсь, это недоразумение скоро разрешится. И Владимир Михайлович скоро всё выяснит.
– Ох, Софья Андреевна, лучше вам нанять адвоката.
Тётка ахнула за двоих. Я высунулась, опасаясь, что маменька опять упала в обморок. Однако этот удар судьбы она приняла стойко. Городовой, учтиво поклонившись, отправился на выход. А я – спешно в свою комнату.
Промаявшись всю ночь без сна и едва дождавшись рассвета, поднялась с постели. До сих пор не верилось, что всё произошедшее вечером не чья-то злая шутка. Не мог отец пойти на такое. Да, я встречалась с адъютантом на вечере у баронессы Ростовской, и производил он нехорошее впечатление: привлекательный молодой мужчина, но было в его глазах что-то крысиное, отталкивающее.
