Детектив Мур, дожидаясь ответа начальника, уронил голову в руки и задел руль. Автомобильный сигнал разорвал ночную тишину Роуз стрит. Впрочем, этой ночью здесь тихо не было. В большом красивом доме, подсвеченном со всех сторон аккуратными садовыми фонарями, рыдала женщина. Ее дочь, четырнадцатилетняя Элисон, пропала из собственной спальни.
– Да, шеф, снова он, – детектив тяжело выдохнул в трубку, – нет, не подражатель. В СМИ этих подробностей не было… Да, все как и у предыдущих жертв – бумажная кукла с набором платьев… Да… Криминалисты собирают материал.
Детектив сбросил вызов и откинулся на спинку водительского кресла. От постоянных недосыпов ломило шею и ныла спина. Это дело выматывало и буквально вытягивало из полицейского все соки.
Элисон Гриндор, дочь адвоката и директра престижной школы, сама прилежная ученица, капитан команды чирлидеров, улыбчивая блондинка с едва заметной россыпью веснушек на носу, стала седьмой жертвой жестокого маньяка.
Бумажную девочку – каждый раз разную – куклу с набором нарядов, убийца оставлял на постели жертв, а через неделю девочек находили в общественных местах города.
Мобильный детектива вздрогнул и, взглянув на сообщение, он нехотя завел двигатель. Часы показывали два часа ночи, пора было кормить Бадди.
Ротвейлер Бадди встретил хозяина, виляя куцым обрубком хвоста.
– Привет, дружок! – мужчина потрепал пса по холке и прошел в кухню, – как дела?
Пес, будто отвечая хозяину, кивнул головой и внимательно посмотрел в сторону двери в подвал.
– Ну молодец, – устало проговорил детектив и, наполнив миску кормом для Бадди, начал раздеваться, – прости, сегодня задержался. Вызвали по работе, – пес с радостным чавканьем поглощал еду, а Мур, оставшись в трусах и нательной майке, открыл дверь в подвал, – Бадди, чужих не пускать!
Пес прекратил жевать и утвердительно гавкнул.
В темном подвале воняло сыростью и мочой.
«Я вроде свет оставлял», – подумал детектив и тут же что-то тяжелое ударило его по голове. Мужчина обмяк и повалился на пол.
– Мразь! – заорала Элисон, переступая через него, – скотина! – она сыпала проклятиями, поднимаясь по темной лестнице наверх и, только открыв дверь, замерла.
Из-за спины, снизу послышался тихий смех детектива, а затем хриплое "Бадди, фас!" и послушный пес кинулся на девочку.
Через неделю растерзанное тело Элисон нашли на детской площадке у супермаркета. Детектив Мур, как и все коллеги, был серьезен и печален при осмотре.
– Мур себя не жалеет, – прошептала офицер Хинли патологоанатому Джону.
– Да, – кивнул тот, – у него еще и пес сбежал неделю назад, а сам он молодец, держится.
Она входит в зал со стороны служебного входа и замирает в нерешительности. Чёрное искристое платье плотно облегает стройную фигуру и я чувствую… Черт возьми! Я впервые за много лет, после исчезновения Марго, что-то чувствую.
Я сижу в центре зала за крохотным столом. Дорогой костюм, золотые часы, выглядывающие из-за манжета пиджака, натертые до блеска туфли – всего лишь реквизит. В другой одежде вышибалы не позволят даже близко подойти к этому клубу.
Красотка подходит ко мне и, присев, протягивает тонкую руку в перчатке к моему стакану. Рука её подрагивает. Волнуется?
– Там виски, малышка, – мой голос, как наждачка – скребет горло и нежный слух этой нимфы.
Она не обращает внимания на мои слова и осушает стакан.
В моём кошельке всего сорок долларов и закладная на дом, который, чего греха таить, я давно уже потерял, когда погибли наши собаки и пропала моя Марго. Но я поднимаю руку и официант тут же приносит ещё порцию. Её тоже выпивает малышка.
Руки её, наконец, перестают трястись и дыхание становится спокойнее.
– Вы же Том Шеппард? – нежные, как пение первых весенних птиц, нотки голоса, льются из её красивого кроваво-алого рта, – частный детектив?
Моя контора – комнатушка без окон в самом грязном районе Чикаго – давно закрыта для посетителей, но табличка на двери всё ещё висит. А вот внутри она покрыта многолетней плесенью, как и душа её хозяина.
Я криво улыбаюсь и киваю.
Она мне нравится, но, детка, я не буду искать колечко, которое тебе подарил потный гангстер, потому что знаю, что ты продала его, чтоб помочь деньгами младшей сестре или умирающей в нищете маме.
Красотка с полминуты молчит, разглядывая моё лицо. То ещё удовольствие, я понимаю, но не отворачиваюсь.
«Следующим, что она скажет, будет: «у меня нет денег», – думаю я, – у меня их тоже нет, фея».
– Меня зовут Аманда Дюма и меня хотят убить.
Нежный цветок. Ты живёшь в, покинутым Богом и проклятым самим Сатаной, Чикаго, где каждый жаждет смерти другого. Не удивительно.
– Помогите мне, Том, – она кладёт свою узкую красивую ладонь на моё предплечье и сердце – черт возьми – начинает стучать чаще.
Я смотрю на неё и понимаю, что она видит во мне. Она видит перед собой бравого парня в темно-синей маске мстителя, с мечом за спиной. Ловкого, быстрого, чертовски сильного и справедливого – грозу преступного Чикаго, следующего путём закона… Бла-бла-бла. Я был таким почти тридцать лет назад. Пока с меня не сорвали маску.
– Я не занимаюсь преступлениями, которые ещё не произошли, Аманда.
