Миллвуд: Демоническая жатва
Предчувствие кошмара
Миллвуд, штат Мэн, казался вырезанным из рождественской открытки, даже в середине октября. Листья кленов горели багряным и золотым, устилая тротуары, словно щедрый ковер. Воздух был прохладным и свежим, пах прелой листвой и дымом из печных труб. Шериф Том Бёрнс, крепкий мужчина с усталым взглядом, стоял на пороге своего небольшого, но уютного дома, вдыхая этот воздух полной грудью. Он любил Миллвуд. Любил его тишину, его предсказуемость, его ощущение безопасности. Но сегодня… сегодня что-то было не так.
Тревога, едва ощутимая, колючая, царапала его изнутри. Он не мог понять, что именно ее вызывало. Просто чувство, как у старого пса перед грозой. Он посмотрел на небо, затянутое легкой дымкой, но никаких признаков дождя не было видно.
– Что-то не так, Том? – услышал он тихий голос.
Это была его жена, Марта, женщина с мягкими чертами лица и добрыми глазами. Она стояла в дверях, придерживая фартук, ее седые волосы были аккуратно уложены.
– Не знаю, Марта, – ответил Том, – Просто какое-то предчувствие. Как будто что-то надвигается.
Марта подошла к нему и взяла его руку в свою.
– Ты слишком много работаешь, Том. Тебе нужно отдохнуть. Ничего страшного в Миллвуде никогда не происходит. Это самый тихий городок во всем штате.
– Знаю, знаю, – вздохнул Том, – Но все равно… Эта тишина меня и беспокоит. Слишком уж все спокойно.
Он поцеловал Марту в щеку и направился к своей машине – старенькому Ford Crown Victoria, повидавшему лучшие времена.
– Буду поздно, – крикнул он, садясь за руль, – Нужно заехать к Бертраму. Он что-то возится со своим самогонным аппаратом.
Марта махнула ему рукой в ответ. Том завел машину, и она, тяжело вздохнув, тронулась с места. Он выехал на главную улицу, мимо аккуратных домиков с ухоженными лужайками. Миллвуд был маленьким городком, где все друг друга знали. Или, по крайней мере, так казалось.
В начальной школе Миллвуда, расположенной на другом конце города, Эмили Картер, молодая учительница третьего класса, разбирала стопки тетрадей. Ее классная комната была украшена детскими рисунками и яркими плакатами. Эмили любила свою работу. Любила этих маленьких, любопытных детей, их искренность и наивность.
Она была полна энтузиазма и верила в лучшее в людях. Возможно, слишком верила. Ее оптимизм иногда казался наивным, особенно в этом суровом мире. Но она не собиралась его терять. Она хотела, чтобы ее ученики выросли добрыми и честными людьми.
Она закончила разбирать тетради и взглянула в окно. Вечер опускался на Миллвуд, окрашивая небо в пастельные тона. Она собиралась уже уходить, когда заметила странную фигуру, стоящую на другой стороне улицы, возле старого клена.
Это был мужчина. Высокий, худой, с темными волосами, закрывающими лицо. Он просто стоял там, неподвижно, и смотрел на школу. В его позе было что-то странное, что-то отталкивающее.
Эмили почувствовала легкий укол страха. Она никогда раньше не видела этого человека в Миллвуде. Она попыталась разглядеть его лицо, но он стоял в тени.
Она простояла у окна несколько минут, наблюдая за ним. Он не двигался. Просто стоял и смотрел. Ей стало не по себе. Она решила, что ей пора идти.
Она выключила свет в классе и вышла в коридор. Было тихо и темно. Лишь вдалеке слышалось эхо шагов уборщика. Она пошла к выходу, стараясь не смотреть в окно.
Когда она вышла на улицу, мужчины уже не было. Она облегченно вздохнула. Наверное, ей просто показалось.
Она направилась к своей машине, припаркованной возле школы. Но чувство тревоги не покидало ее. Она чувствовала, что за ней наблюдают.
В этот же вечер, Том Бёрнс сидел в прокуренной лачуге Бертрама, старого самогонщика, живущего на окраине города. Запах браги и табака стоял в воздухе, словно густой туман.
– Так что тебя привело, шериф? – спросил Бертран, протирая стакан тряпкой. Он был худым стариком с морщинистым лицом и хитрыми глазами.
– Ты знаешь, Бертран, – ответил Том, – Жалобы. Говорят, ты снова варишь.
– Я? Варить? – Бертран притворно удивился, – Да я воды чистой не пью!
– Не ври мне, Бертран, – усмехнулся Том, – Я слышал запах за километр.
Бертран вздохнул и налил Тому стакан самогона.
– Ладно, признаюсь. Варю. Но понемногу. Для себя.
Том выпил самогон одним глотком. Он обжег горло, но потом разлился приятным теплом по всему телу.
– Не понемногу, Бертран. Слишком много шума от тебя. Соседи жалуются.
– Да что им не нравится? Я никому не мешаю. Живу тихо, никого не трогаю.
– Дело не в этом, Бертран. Закон есть закон.
– Да пошел этот закон! – огрызнулся Бертран, – Я всю жизнь варю, и никто мне слова не говорил.
– Времена меняются, Бертран. Ты должен это понять.
– Да ничего не меняется! Все те же жадные рожи, все те же лживые слова.
Том вздохнул. С Бертраном всегда было трудно договориться.
– Ладно, Бертран. Я тебя предупредил. Еще раз услышу жалобы, и мне придется тебя арестовать.
– Арестуй, – буркнул Бертран, – Не впервой.
Том встал и направился к двери.
– Спокойной ночи, Бертран.
– И тебе не хворать, шериф.
Том вышел из лачуги и сел в машину. Он чувствовал себя уставшим и раздраженным. Бертран всегда выводил его из себя.
