Дождь барабанил по крыше автомобиля, создавая монотонный, успокаивающий ритм. Андрей Савин сидел за рулем, наблюдая за струями воды, стекающими по лобовому стеклу. Парковка перед зданием "Осеннего сада" была почти пуста – в такую погоду мало кто решался навестить родственников в доме престарелых. Впрочем, теперь это было не просто заведение для пожилых людей, а полноценный гериатрический центр с медицинским обслуживанием высшего класса.
Савин посмотрел на часы – без пятнадцати три. Он приехал раньше назначенного времени, но знал, что Елена Петровна не будет возражать. За последние полгода их еженедельные встречи стали своеобразным ритуалом, островком стабильности в его изменившейся жизни.
Он вышел из машины, поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к главному входу. Охранник, узнав его, приветливо кивнул:
– Добрый день, господин Савин. Елена Петровна в зимнем саду, ждет вас.
– Спасибо, Виктор, – Савин кивнул в ответ. Он до сих пор не привык к тому, как изменилось отношение к нему после того, как он стал официальным владельцем "Осеннего сада". Для него это было не бизнесом, а долгом перед семьей, о существовании которой он узнал всего полгода назад.
Зимний сад располагался в восточном крыле здания – просторное помещение с панорамными окнами и множеством растений. Несмотря на серый день за окном, внутри было светло и уютно. Елена Петровна сидела в своем любимом кресле у фонтана, читая книгу. Услышав шаги, она подняла голову и улыбнулась.
– Андрюша, ты рано, – она отложила книгу и протянула руки для объятия.
Савин наклонился и осторожно обнял хрупкую пожилую женщину. От нее пахло лавандой и чем-то неуловимо домашним, что каждый раз вызывало у него странное чувство – смесь тоски по чему-то, чего он никогда не знал, и тихой радости от обретения.
– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросил он, присаживаясь в кресло напротив.
– Лучше, чем вчера, хуже, чем завтра, – улыбнулась она. – Доктор Ковалев говорит, что для моего возраста я в прекрасной форме. Особенно хвалит мою память. Говорит, что многие его пациенты вдвое моложе не могут вспомнить, что ели на завтрак, а я помню события семидесятилетней давности.
– Это ваш дар, – серьезно сказал Савин. – И мое счастье. Без вас я бы никогда не узнал историю своей семьи.
Елена Петровна внимательно посмотрела на него.
– Ты выглядишь усталым. Снова работал всю ночь?
Савин вздохнул. Его бабушка обладала удивительной способностью читать его как открытую книгу.
– Дело о пропавшей девочке. Пятнадцать лет, ушла из дома после ссоры с родителями. Третий день поисков.
– И ты нашел ее? – в голосе Елены Петровны звучала уверенность.
– Да, сегодня утром. Она пряталась у подруги в пригороде. Все закончилось хорошо.
Пожилая женщина кивнула с удовлетворением.
– Ты настоящий Орлов, Андрюша. Твой дед Сергей тоже никогда не бросал начатое дело.
Савин почувствовал, как теплеет в груди от этих слов. Каждый раз, когда Елена Петровна сравнивала его с кем-то из его предков, он испытывал странное чувство гордости, смешанное с легкой грустью от мысли о том, что никогда не встретит этих людей.
– Я принес вам кое-что, – сказал он, доставая из внутреннего кармана пальто небольшой сверток. – Нашел в архивах полиции, когда разбирал старые дела.
Елена Петровна с любопытством развернула бумагу. Внутри оказалась старая фотография – молодая пара на фоне Летнего сада.
– Боже мой, – прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. – Это же Сережа и я. Наша первая встреча после его возвращения из Ленинграда в 1954 году. Где ты это нашел?
– В архиве дела о реабилитации вашего мужа. Фотография была приложена к вашему заявлению как доказательство вашего знакомства до его ареста.
Елена Петровна бережно провела пальцем по изображению.
– Мы были так молоды… И так счастливы в тот день. Сережа только вернулся из экспедиции, привез мне в подарок янтарную брошь. Я носила ее потом всю жизнь, даже когда его арестовали.
Савин молча слушал. За последние месяцы он узнал многое о своей семье – о деде Сергее Орлове, талантливом археологе, арестованном в 1957 году по ложному обвинению и реабилитированном посмертно; о бабушке Елене, которая ждала его все годы заключения; об их сыне Николае, отце его матери Елены-младшей.
– Я хочу сегодня рассказать тебе о коллекции, – сказала Елена Петровна, бережно убирая фотографию в карман. – О том, как она собиралась и что значила для нашей семьи.
Савин подался вперед. История семейной коллекции картин интересовала его особенно. Именно с кражи одной из этих картин – "Портрета незнакомки" Серова – началась цепь событий, перевернувшая его жизнь.
– Начало коллекции положил твой прапрадед, Александр Орлов, в конце XIX века, – начала Елена Петровна. – Он был не просто богатым промышленником, но и настоящим ценителем искусства. Многие художники того времени были его друзьями. Серов писал портрет его жены Софии не как заказ, а как подарок другу.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
