Родителей у меня не было. Когда-то они, конечно, были, но вскоре после того, как мне исполнилось шесть лет, пропали. Просто исчезли. Говорят, что в мире волшебников такое бывает. Два дня я ждала маму и папу в нашей небольшой, но такой милой, такой уютной квартире под крышей старинного дома, потихоньку подъедала запасы печенья, почти полностью выпила все молоко и с ужасом думала о том, что мне делать, когда закончатся продукты - ведь денег у меня не было. Но к ночи второго дня в дверь постучали, и знакомый голос позвал:
- Шейла, деточка, открой бабушке!
Это была мамина мама. И с того дня мы стали жить с ней вдвоем. Очень хотелось узнать, куда пропали мама и папа, вернутся ли они. Подспудно я чувствовала, что бабушка знает, что случилось с моими родителями, но она ни разу не завела об этом разговор, а я боялась спросить, боялась, что будет очень больно от того, что могла услышать - ведь надежда на то, что они когда-нибудь вернутся, жила в моем сердце. Осенью я пошла в местную начальную школу, а четыре года спустя, когда мне исполнилось десять, бабушка сообщила, что она чародейка, что мои родители тоже были чародеями, а значит, я тоже чародейка, и отвезла меня в школу чародейства в Талламор, в сотне километров от Дублина. В школе было совсем неплохо - здесь училось много моих ровесников, мы играли и веселились между занятиями во вводной магии и основам чародейства, а после уроков гуляли, играли и носились по территории школы, как самые обычные дети, поэтому мои беды стали забываться. Правда, когда я училась на шестом курсе, не стало моей бабушки... Но мне уже было шестнадцать, в шестнадцать не так страшно остаться одной, как в шесть. К тому времени я уже поняла, что родителей больше нет и надеяться не на что, надо учиться жить самостоятельно. Какие-то смутные обрывки воспоминаний сохранили образ еще одной бабушки, папиной мамы - кажется, я даже ни разу не видела ее, просто из каких-то давних разговоров взрослых знала, что у меня есть еще одна бабушка. Но за все эти годы она ни разу не дала о себе знать, так что, скорей всего, ее тоже уже не было на свете. Жизнь моя складывалась самым рядовым образом: закончу школу, потом три года в Академии, диплом и место где-нибудь в министерстве Магических Дел каким-нибудь третьим помощником двадцать пятого заместителя министра. Если повезет, то пригласят преподавать в той же школе или академии. И все так и было бы, если бы в мою судьбу не вмешались бы какие-то силы свыше или сниже, в результате чего я оказалась в таком месте, о котором даже не слышала, а вся моя жизнь пошла совсем не по плану. Но обо всем по порядку.
Все началось с того, что меня выставили из школы чародейства. На последнем курсе. За два месяца до выпускных экзаменов. Но не это было самое обидное. Мое отчисление стало следствием любовной интриги. А именно того, что я влюбилась в преподавателя. Молодого симпатичного преподавателя, пришедшего к нам прошлой осенью. Недавнего выпускника Академии светлых искусств в нашей школе приняли не очень ласково - старшие преподаватели, да и сами ученики не воспринимали его всерьез. Учителя потому, что разница в возрасте между ними и им была слишком велика, ученики потому, что слишком мала. И те, и другие над ним подшучивали, и иногда весьма неделикатно. А он только беспомощно улыбался в ответ. Что он мог поделать? Не устраивать же скандал, не разыгрывать из себя обиженку - мужчине это вроде как не к лицу. Поэтому все выходки он терпеливо сносил. Я не участвовала в этой травле. Мне его было жалко. Он был какой-то беззащитный, казался мне милым и наивным. И совсем неудивительно, что он увидел во мне друга. Слово за слово - мы стали встречаться в библиотеке и обсуждать трактаты древних мастеров чародейства. А потом как-то раз он пригласил меня на прогулку. А потом еще. А потом... Мы встречались каждую свободную минуту. Правилами школы отношения между преподавателями и учениками не были запрещены, но на такие лавстори смотрели неодобрительно, особенно, если один из участников был несовершеннолетним - могли и родителям сообщить, а уж если амурные дела начинали мешать учебе, то тут вообще принимали самые решительные меры вплоть до отчисления учащегося и увольнения преподавателя. Но у меня с учебой все было прекрасно, а если бы что-то и произошло, то сообщить родителям все равно не смогли бы, потому что их у меня не было. К тому же восемнадцать мне стукнуло за неделю до знакомства с Фредериком, так что я имела полное право не только встречаться с мужчиной, но и выйти замуж. Любовь захватила меня полностью, мне в Фредерике нравилось все: взгляд его голубых глаз через круглые стекла очков, непослушные светло-русые вихры, в которые было так здорово запускать пальцы, тонкая длинная шея с острым кадыком, светло-рыжие конопушки, рассыпанные по переносице. Да, он не был сногсшибательным красавчиком, его фигура была далека от атлетической, а сам он был долговязый, тощий и неуклюжий. Но разве только красота имеет право на любовь? Главное, что он казался мне привлекательным. К тому же нас многое объединяло - он так же, как и я, любил книги, любил учиться, любил тишину - типичный книжный червь. К тому же он был воспитанный и сильно отличался от моих ровесников, у которых "голова блестит, а в голове свистит". И каждый из нас в другом видел родственную душу. Зимнюю сессию я сдала успешно и, честно говоря, ждала, что Фредерик вот-вот сделает мне предложение. Но он не делал. Закончился январь, начался февраль, и я пришла к выводу, что Фредерик слишком робок для этого, надо его как-то подтолкнуть к принятию решения. Именно с такими мыслями я сидела на уроке и делала вид, что слушаю лекцию.
