ПРОЛОГ
В зале для торжеств повисла гробовая тишина после эхом разнесшихся под высокими сводами слов. Я не сразу осознала смысла того, что открылось. Утратив дар речи, смотрела в привлекательное лицо того, кого представила всем как своего Избранника. И чем больше вглядывалась в ставшие вдруг словно чужими черты того, кому еще недавно доверяла, как себе, тем сильнее ширилась пустота в душе. Пустота, прорезаемая лишь болезненными и гулкими ударами собственного сердца.
Как он мог так поступить со мной? Все, во что верила, что давало силы жить и бороться, перечеркнул одним махом! И какой же идиоткой я была, что совершенно ничего не заподозрила! Проклятье, мне даже в голову не приходило, что в этом мужчине можно заподозрить злой умысел!
Беспомощно обвела глазами собравшихся гостей, так же, как и я, изумленных открывшейся правдой. Отыскала двоих мужчин, которых сама оставила за бортом и отвергла. Женихи смотрели на стоящего рядом со мной. Того, кого считали другом, практически братом. С кем прошли вместе столько всего: и плохого, и хорошего.
Он не выдержал всех этих осуждающих взглядов, буравящих насквозь, и опустил голову. Его голос, раздавшийся вновь, казался слабым и чуть надтреснутым:
– Не знаю, сможешь ли ты меня простить. Но я не мог поступить иначе.
Не в силах ответить хоть что-то, я отыскала взглядом того, кто жаждал моей смерти, чтобы довершить то, что начал уже давно. Заполучить трон моих предков. И кто был готов на все ради достижения цели. Подставлял, убивал, предавал, плел хитроумные интриги. Мой дядюшка Берин с трудом сохранял самообладание, но и не подумал опустить взгляд или проявить истинные эмоции.
Я опять посмотрела на стоящего напротив жениха и глухо спросила:
– Что он пообещал тебе за твое предательство? За то, чтобы влюбил меня в себя, обвел вокруг пальца и сел на трон моих предков только для того, чтобы стать его безвольной марионеткой?.. Проклятье, я ведь верила тебе! Мы все верили! – голос сорвался на крик, и я с трудом справилась с собой, чтобы продолжить уже спокойнее: – И почему ты поступаешь так сейчас, когда до цели оставался всего шаг? Любил ли ты меня вообще? Или все твои признания не более чем игра? Но тогда почему?.. – голос опять сорвался, и я обхватила руками виски, не в силах справиться с нахлынувшей головной болью, раздирающей на части.
Собравшиеся зашумели, слегка отойдя от шока и теперь шепотом обсуждая то, что произошло у них на глазах. Но когда мой Избранник заговорил, вокруг снова наступила звенящая тишина. Все жадно ловили каждое слово, боясь упустить хоть что-то. И чем больше слушала я сама, болезненным взглядом впиваясь в словно окаменевшее лицо жениха, тем в более сильное смятение приходила.
Эмоции зашкаливали, в голове же образовался самый настоящий хаос. Удивление, недоверие, жалость, возмущение, непонимание. Мне предстояло отсеять все лишнее, чтобы понять главное – что делать дальше. Как поступить теперь, чтобы окончательно не проиграть злейшему врагу и не допустить ошибку, которая в сложившейся ситуации может стать роковой?
С трудом, но мне все-таки удалось справиться со шквалом противоречивых чувств и озвучить свое решение. Пусть даже далось оно неимоверно тяжело. Я снова обвела глазами собравшихся и с шумом выдохнула, собираясь сказать слова, что могли стать для меня приговором…
Глава 1
В храме Гасары* (примечание: Гасара – богиня Судьбы) одуряюще пахло благовониями, исходящими от установленных повсюду курительниц. Полумрак, нарушаемый лишь светом свечей и слабым сиянием, что пропускали витражные цветные окна, создавал неповторимую причудливую атмосферу таинства. Немногие посетители, возносящие молитвы богине, казались почти бесплотными тенями, бесшумно передвигающимися по помещению. Здесь не принято было говорить иначе как мысленно, обращаясь к Гасаре, или в отдельных закрытых молительных комнатах, при общении со жрицами. Там запрет на обычную речь снимался. Светлооким* (примечание: светлоокие – иное название жриц богини Судьбы, пророчиц) разрешалось поверять свои тайные помыслы, спрашивать совета и просить предсказания будущего.
Я никогда раньше не посещала подобные места, да и не жалела об этом. Считала, что каждое живое существо само творец своей судьбы. Да и, по правде сказать, выпускали меня из дворца крайне редко, и то под присмотром. Вот и сейчас отряд из десяти темных эльфов охраны ждал у входа в храм, пока я побеседую с главной жрицей. Думаю, дядюшка Берин и сюда не отпустил бы, но открыто возражать против посещения богини не посмел. Иначе я с полным правом могла бы возмутиться. Одно дело – лишать меня общения с окружающими якобы для моей безопасности, другое – противиться общению с божеством.
При мысли о дяде зубы сами собой заскрежетали, что было совсем уж неуместно в храме. Тут следовало настроиться на спокойствие и душевное равновесие, а не вспоминать старые обиды. Как же я надеялась, что жрица скажет что-то полезное! То, что поможет избавиться от гнета ненавистного родственничка.
Продвигаясь к арочным дверям, ведущим к молительным комнатам, я пыталась подавить волнение и беспокойство. Так или иначе, но сегодня решится моя судьба. И если ничего не предприму, вполне может статься, что этим подпишу себе смертный приговор.
