Туллия начинает и выигрывает

Дизайнер обложки Анна Тимушкина

Фотограф Илона Якимова

© Илона Якимова, 2025

© Анна Тимушкина, дизайн обложки, 2025

© Илона Якимова, фотографии, 2025

ISBN 978-5-0065-9884-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта история, как и все прочие истории мира, началась случайно, с неосуществленного замысла. В жизнь писателя персонажи приходят и уходят самовольно, так поражает молния, так поражает финский нож. Так получилось и теперь.

Туллия д’Арагона, которой посвящена эта книга, – римлянка, куртизанка, поэт и писатель эпохи итальянского Ренессанса.

Почему она?

Казалось бы, можно было выбрать для диалога сквозь века какую-нибудь женщину поприличней, подостойней, поддерживающую традиционные семейные ценности. В пьесах ее современника, злоязыкого Пьетро Аретино (который и сам не являлся в смысле ценностей употребительным образцом для подражания, что уж, зато изъяснялся громогласно, на всю Европу) всякая «грязная куртизанка» имеет нарицательное имя Туллия. Плоские умом и завистливые мужчины беспощадны к умным и красивым женщинам, особенно если желают ими воспользоваться. Объектность – общее место в женской судьбе что тогда, что пятьсот лет спустя. Яркий характер основан на противоречии, жемчужина нарастает на боли – того и другого в жизни куртизанки довольно. Мало любить, надо любить красиво; мало любить красиво, нужно иметь достаточно ума, вкуса, образования, чтобы свою любовь выразить; наконец, порой совсем не надо любить – просто чтобы выжить.

От рождения к расцвету дара и красоты, от любви до одиночества, от искушенности обратно к нежности, наивности и ранам влюбленности, от потери ребенка до материнства, от зрелости к старости, увяданию, смерти лежит наш путь, ее и мой, и каждой из женщин, и тянется жизнь, ее и моя, вневременная, пропущенная, как золотая канитель, сквозь шершавую ткань сонета, а то и верлибра, отнюдь ей не свойственного, но привычного мне. Что общего у нас, разделенных пятью веками? Смертная женская природа и поэзия. Первое рассеется мгновенно, от второго останется, возможно, пара строк, воплощающих вечную женственность.

Мне хотелось, чтоб она вновь обрела голос – не тот, к которому еще надобно пробиться сквозь заросли итальянского сонета или трактата – а живой, горячий, понятный во все времена. Голос женщины, изначально поставленной современным ей обществом в позицию достаточно унизительную, на поле внебрачной дочери и проститутки, откуда она выросла до поэта, куртизанки, советницы века по вопросам любви, восхваляемой обожателями и очерняемой недругами.

О ней известно немного, но больше, чем об иных ее подругах, также упоминаемых здесь. Ренессанс фиксирует подвиги мужчин, пренебрегая женщинами – о чем там говорить? Ренессанс даже отказывает женщинам в праве на подлинность: и стихи, и трактат Туллии «О бесконечности любви» приписывают – хотя бы отчасти, а то и полностью, – ее покровителю, видному гуманисту Бенедетто Варки. Получив огромное удовольствие от социальных и интеллектуальных игр этой пары на страницах книги, я, тем не менее, по умолчанию считаю автором женщину. И цитирую трактат без указаний на персонажа, произносящего конкретную реплику – ради иллюзии живого разговора.

Мне хотелось говорить с ней, говорить через нее, говорить ею. Говорить так, чтоб она вновь была услышана. Возможность жить в строке – то единственное, что мы можем противопоставить смерти, она и я.

Быть женщиной – это вневременное. Поэтому дальнейшее посвящаю

Туллии д’Арагона (1510 -1588), прожившей так, чтоб было, что вспомнить.

….и да возместят недостаток моих познаний и суждений ваши ученость и любезность.

Туллия д’Арагона «О бесконечности любви».

Пока любишь, не перестаешь любить, а кто перестал, тот не имеет отношения к нашему разговору.

Туллия д’Арагона «О бесконечности любви»

Я в юности была прославлена Ронсаром…

Пьер де Ронсар

1.