– Я хотела поговорить с тобой, – неуверенно начинаю я. Даже примерно не могу представить, какую реакцию ждать от Кости Лисянского, моего близкого друга в прошлом и совершенно построенного человека в настоящем.
– Если ты о той ночи… – начинает мужчина, но я мгновенно перебиваю его.
– Да, то есть нет, – отрывисто вздыхаю я. – Не совсем, Кость.
– Ты права, мы должны это обсудить. Все же мы с тобой не посторонние и взрослые люди, чтобы делать вид, что ничего не произошло, и бегать друг от друга, – он поворачивает во двор, и я на автомате ищу взглядом свою машину. Стоит только убедиться, что с ней все в порядке, как спутанные мысли о предстоящем разговоре с Лисом моментально врезаются в голову.
Я искоса наблюдаю за Костей. Он больше не мальчик, который был рядом со мной на протяжении тех лет, что мы учились и дружили. Теперь он состоявшийся мужчина, знающий, чего ждать и хотеть от жизни. Пристальный взгляд, сканирующий всех и вся, хмурые брови, играющие желваки на скулах говорят о том, что мальчик вырос, и теперь с ним шутки плохи.
– Да, Костя, мы должны все обсудить, – я вкладываю в свой голос максимум уверенности, но он все равно кажется хриплым и тихим.
– Приехали. Думаю, удобнее будет поговорить в квартире. У меня скоро встреча, я должен принять душ и переодеться, – Костя чеканит каждое слово. – Пойдем.
Не могу не сказать ему. Это было бы неправильно, но в настоящий момент я волнуюсь так, что, кажется, сердце выпрыгнет из груди, сто́ит мне только переступить порог его квартиры. Но ведь это Костя, мой дорогой друг, который всегда понимал и поддерживал меня. Ну и пусть прошло слишком много лет с тех пор, как мы в последний раз говорили как друзья.
– Располагайся, Кать, – мужчина бросает ключи на полку в прихожей, а в моей памяти всплывают картинки недавней ночи. – У меня не так много времени, ты уж прости.
– Не думаю, что нам следует обсуждать то, что было, полдня, – выдавливаю из себя хоть что-то, наконец-то набираясь смелости и заглядывая в глаза Лису.
– Я так понимаю, что мы не просто уснули, – резко говорит Костя. – Давно я не надирался до такой степени, что отшибло память.
– Не просто, Кость, – киваю я, не двигаясь с места.
– Я ещё утром понял, что что-то не так. Твоя реакция была слишком очевидной, – усмехается мужчина.
– Что ж не переспросил? – нервно сглатываю я, потирая ладошки, которые уже успели вспотеть.
– Башка раскалывалась на части, да и зная тебя… – Лис замолкает и прислоняется к дверному проему, складывая руки на груди. – Если бы Катя Соболева хотела, я бы узнал об этом.
– Есть последствия той ночи, – я смотрю в глаза Косте. Он в изумлении выгибает бровь.
– О чем ты? – грубо спрашивает Лисянский.
– У нас будет ребенок, – быстро отвечаю я.
– Я не ослышался? – мужчина резко меняется в лице.
– Нет, – сохраняю спокойный тон. – Я беременна. От тебя.
Он окидывает меня презрительным взглядом с головы до ног, после чего начинает смеяться. Но в этом смехе не слышится ни капли радости, скорее наоборот – горечь и отчаяние. Я сжимаюсь, будто от холода, хотя в его квартире очень даже комфортная температура. Все дело в нем, в отце моего ребенка. За все то время, что мы друг другу знаем, я еще никогда не видела Костю Лисянского таким.
– Твое вранье может дорого тебе стоить, Соболева, – Лис мгновенно оказывается возле меня и резко хватает за подбородок, пристально заглядывая в глаза.
– Я не вру, – почти выкрикиваю я.
– Замолчи, Катя! – он отпускает меня также молниеносно. – И послушай внимательно. У меня не может быть детей. Никогда! А теперь проваливай. И навсегда забудь дорогу в мой дом.
Мне больно, слезы струятся по моим щекам, но я не чувствую их. В груди словно кто-то прокручивает раз за разом острым клинком, и образовавшаяся дыра становится все больше. Мне трудно дышать, кажется, что кислорода и вовсе не остается. Я словно на последнем издыхании хватаю воздух ртом, но тщетно. Пячусь к входной двери, не отводя взгляда от человека, который только что навсегда разбил мое сердце.
– Ты никогда не станешь моим, Костя, даже если приползешь на коленях с ворохом извинений. И когда тот момент наступит, я попрошу, – я задыхаюсь, в горле моментально пересыхает. – Нет, не просто попрошу, я сама лично засуну их тебе в одно место.
– Не обольщайся, Катюша, – он намеренно выделяет мое имя. – Этого не произойдет. Я не терплю в своем окружении лгунью. Не представляю, что за игру ты затеяла, могу сказать лишь одно – ты в нее заочно проиграла. А теперь уходи, пока мне не пришлось силой выставить тебя из моей квартиры.
Я выбегаю, глотая соленую воду, струящуюся по моим щекам. Пелена слез застилает мои глаза, и я на автомате нажимаю на брелок своей машины. Усаживаюсь на сиденье, вставляю ключ и выезжаю с парковки. Не успеваю проехать и ста метров, путаю педаль газа и тормоза и становлюсь виновницей аварии. Правой рукой потираю лоб, которым успела стукнуться о руль, и выхожу из своего автомобиля.
– Ты в своем уме? – громко кричит разъяренный мужчина, глядя на свои наручные часы.
– Простите, я вас не заметила, – невнятно блею я, переводя взгляд на помятый бампер дорогого внедорожника последней модели, после чего негромко восклицаю. – Черт возьми!
