Красноуфимск накануне распада Советского Союза как будто знал, что произойдет со страной – выглядел угрюмым, серым, без настроения. Город, казалось, заранее готовился к изменениям, и первым же осенним хмурым утром встретил проснувшихся жителей проливным дождем, капли которого, мощно обрушиваясь на слабые зонтики, так и норовили намочить бедных пешеходов. Сентябрь 1991 года шестилетняя Ирина помнила хорошо – она, совсем того не желая, пошла в детский сад. Никто не объяснил ей и сестренке Раде, для чего нужно покидать теплую комнатку общежития и идти к каким-то чужим тетенькам, кушать там, спать и играть, когда это все можно делать и дома. Настроение девочки было сродни погоде – хотелось плакать. А вот Рада, сидя на маминых руках, выглядела довольной.
На днях родители купили девочкам одинаковые разноцветные зонтики, но Иришка сломала свой, или он сломался сам – выяснить так и не удалось. Поэтому пятилетнюю Раду пришлось взять на руки под один зонтик с мамой, а Иринке достался пока еще целый аксессуар сестренки. Быстро шагая за родительницей и держась одной рукой за ее сумку, девочка заметила мальчика, который, выбросив зонтик и отбежав от своей мамы, резво прыгал по лужам. Ему не мешал дождь, и он не торопился в садик. Был настолько беспечным и радостным, что Ирочке на мгновение тоже стало веселее. Его мама, не желая заходить в лужу и не имея возможности дотянуться до мальчика, грозилась кулаком и что-то выкрикивала, но озорник будто и не слышал ее вовсе. Какой-то пожилой прохожий решил помочь женщине и обратился к мальчугану: "Ай какой нехороший, надо слушаться маму, выходи-ка из лужи". Но, не получив ответа, покачал головой и ушел. Свернув с улицы, Иришка потеряла из виду шалуна, так и не узнав, чем закончилось его водное путешествие, но настроение ее порядком улучшилось и, в садике она спокойно переоделась и зашла в группу.
Оглядевшись по сторонам, Иринка заметила плачущую девочку на стульчике. Она держала в руках куклу и причесывала ей волосы. Крупные слезы капали на игрушечное платьишко, и никто не обращал внимания на них. Ирочка, подойдя к ней, спросила:
– Знаешь, кого я видела сегодня, когда шла в садик?
– Кого? – спросила девочка, вытирая слезы.
– Мальчика. Он перевернул свой зонтик, встал на него и поплыл по луже, как на кораблике, – чуток приукрасила историю Иришка.
– Правда? – удивилась девочка, забыв о грусти.
– Да, – ответила юная выдумщица, присев рядом.
– И куда он поплыл? – спросила девочка, отложив куклу в сторону.
– Ммм… – задумалась Иринка и уже хотела ответить, что в сторону садика, но неожиданно подошла воспитательница и, взяв ее за руку, вывела в середину комнаты.
– Знакомьтесь, это наша новая девочка Ирина, – громко произнесла она. – Поздороваемся с ней хором.
– Добро пожаловать! – разом закричали дети.
– Она переехала в наш город из деревни, дружите с ней, не обижайте. Хорошо? – снова обратилась воспитательница к ребятам.
– Хорошо! – хором закричали они.
– А сейчас быстренько моем руки и садимся завтракать.
Ирочка вздохнула и нехотя поплелась за остальными. "Быстрей бы уж вечер настал", – грустно подумала она и посмотрела на часы, громко тикающие на стене между окнами. В общежитии совхоз-техникума ждала подружка Саша и ее маленький годовалый братик Павлуша. Вот с кем интересно и весело было проводить время. Нет режима, тихого часа и строгих правил – только игры, чудачества и приключения, в которые Иришка, Рада, Саша и Павлуша окунались настолько часто, что нередко приводили родителей в состояние неописуемого удивления.
Осенью, уже после золотой поры, еще не успевшие упасть листья превращались в однотонную коричневую массу, которая совсем не радовала глаз. Но яркими огненными пятнами оставались рябиновые ягодки, молчаливо зазывающие к себе не только голодных птичек, но и шебутную ребятню. Такое дерево с красно-оранжевыми "бусинками" как раз росло под окном комнаты Иринки и ее семьи. Это заметила и Саша, когда в зашла к гости к подружкам, держа за обе ручки братишку. Павлуша старательно перебирал ножками, желая участвовать во всем, что затевала его сестра.
– Какая красота! – воскликнула семилетняя Саша. – Так и хочется их попробовать.
– Да, – согласилась с ней Ирочка. – Кто сходит и наберет?
– Я! – быстро вызвалась Рада.
– Ты не дотянешься, – предположила Саша и, немного подумав, добавила, – я сбегаю.
– Хорошо, только посади Павлушу на окошко, чтобы он увидел тебя на улице и не плакал, – попросила подружку Иришка, зная, что малыш всегда начинает хныкать без своей сестры.
– Ладно, только тихо. Мама не должна знать, что я оставила его у вас. Хорошо? – попросила она заговорщиц.
– Хорошо, хорошо, беги уже, – торопили ее подружки.
Саша усадила Павлушу на подоконник и показала на рябину, возле которой она скоро окажется. Внимание мальчика устремилось на все, что происходило за окном, кроме ничем не примечательного для него дерева. Девочки встали рядом с ним, чтобы он вдруг не свалился, и начали ждать. Заметив Сашу, одетую наспех в Иринкину курточку, они тут же показали Павлуше сестричку. Малыш, сразу же заметив ее, заулыбался и начал легонько бить ладошками по стеклу. Саша помахала ему и подбежала к рябине. Из окна казалось, что она спокойно дотянется до заветных ягод, но девочки ошибались – поймать веточку было невозможно даже в прыжке. Почти отчаявшись, она посмотрела на окно, пожала плечами и собралась уходить, как вдруг к ней подошла какая-то девушка и предложила помощь. Нарвав Саше несколько веточек рябины, она ушла, а радостная девочка начала размахивать полученным букетом и прыгать, ликуя. Павлуша, встав на четвереньки, так звонко засмеялся, что его маме в соседней комнате срочно захотелось узнать причину такого веселья.
