«По плодам их узнаете их…»
Иисус
***
Ласковое солнце золотило верхушки высоченных деревьев, дремлющих в пушистом тумане. Лесистые склоны соседнего с Симарией острова выглядели привычно безлюдными. По крайней мере сквозь стекла старого обшарпанного бинокля.
Сегодня утром прохладно и свежо. Джесс зябко поежился, широко зевнул и попытался поудобней усесться в развилке ветвей исполинского каштана, где торчал уже больше получаса, занятый одним из своих самых любимых занятий – разглядыванием загадочного соседнего острова, отделенного от здешних берегов изумрудной гладью пролива, в этом месте достигающей в ширину всего лишь нескольких сотен метров. Вот только вид, как всегда, оставался прежним. Величественная строгость, тишина и покой. Словно там ни то что людей, но ни единого нефа или хотя бы захудалого голодаря. Да что двуногие – даже животных на молчаливых склонах не видать и не слыхать, будто их никогда там и не было. Но может так оно и есть?
Угрюмый остров, покрытый темными скалами и густыми лесами, симарийцы звали Мрачным Чертогом и считали проклятым, рассказывая друг другу красочные небылицы о якобы обитающих в его тенистых чащобах злых духах и жутких призраках, а также коварных русалках, облюбовавших густые прибрежные заросли ивняка. Однако Джессу доводилось бывать там раньше, и никакой чертовщины на загадочном острове он так и не обнаружил. Хотя и очень хотел.
В любом случае, стоит признать, что атмосфера на Чертоге, и впрямь, зловещая. Вот только непонятно, из-за чего именно создается такое впечатление.
Особо фанатичные личности среди симарийцев на полном серьезе считали, что никого разумного на соседних островах попросту не обитает, разве что чертовщина какая-нибудь, так как истинная цивилизация сохранилась лишь на благодатных землях Симарии – в небольшой деревушке Санкторуме, да в гораздо более многолюдном Дивоне – городе, расположенном с другой стороны Расщелины, объединяющей через грозные скалы две противоположные островные провинции. Дальние острова подобные личности также особо не жаловали, считая живущих там ничтожными варварами, окончательно деградировавшими и впавшими в ереси.
Но Джесс, как раз, и был тем редкостным человеком, кто попал в Симарию извне – из далеких заморских земель, двенадцать лет назад причалив к здешним берегам в компании с дядей Иеном на плоту из бревен и плавучего хлама. В те дни ему было всего лишь десять лет, и он очень смутно помнил сейчас жизнь, которая была у него раньше. До того момента, когда они доплыли до берегов Симарии. Все, что Джесс мог вспомнить, это нескольких отдельных людей из предыдущей общины, обитающей на маленьком острове, расположенным северо-западнее местных земель, и называвшей себя Потомками Иафета, свою рано умершую мать Иану, похищение жуткой ведьмой, произошедшее с ним в раннем детстве, конфликт дяди с лидером сообщества, постройку плота по ночам, долгое плавание в неизвестность и унылые голодные дни. Джесс также запомнил, как они причаливали не только к островам, но и к крышам затопленных зданий, когда-то давно принадлежавшим ушедшей ныне расе древних предков. Они пытались жить в разных местах, но дядя постоянно ворчал и неизменно решал, что нужно вновь собираться в путь. Он не прекращал лелеять надежду отыскать общество других оседлых людей, помимо встречавшихся им порой пиратов да безумных голодарей. Причем казалось, что дядя ищет нечто вполне конкретное, так как он постоянно сверялся с какой-то старой картой.
Именно он стал тем, кто вложил в голову юного Джесса идею о том, что «человек – есть животное социальное». Хотя как местный социум, так и смазанные воспоминания о предыдущем порой рождали в ней же справедливый вопрос – а не лучше ли прожить всю свою оставшуюся жизнь где-нибудь в одиночестве?
Ведь люди, действительно, одновременно нечто самое прекрасное, и самое ужасное, что только есть на белом свете, как также частенько говаривал дядя.
– Ага… Тогда какого, интересно, дьявола ты высматриваешь на соседнем острове? – с иронией спросил себя Джесс.
Понятно же, что вовсе не белок или птичек…
Конечно же, у него была свойственная его возрасту мечта о некой альтернативной реальности – романтизированном далеком месте, где все совсем по-другому, а вовсе не так, как в привычном и опостылевшем мире, в котором приходится жить день за днем. В так называемые «дальние плавания» его упрямо не брали, сколько бы не просил. В соседний Дивон, на другую сторону острова, тоже. С этой же стороны, несмотря на внушительную площадь угодий, Джесс уже успел излазить все вдоль и поперек, забредая даже в такие места, куда человек в здравом уме ни за что не полез бы. Просто так уж вышло, что с некоторых пор у него сохранялся конфликт с капитаном разведчиков, Жженым Брюсом, каждый раз заявлявшем, что собственноручно утопит «щенка», если он вдруг вздумает увязаться с ними. И злобный жлоб вполне мог исполнить свое обещание или хотя бы попытаться. Поэтому Джесс давно махнул на эту затею рукой и втайне соорудил с близким другом Бирном собственный плот, который они прятали до поры, собираясь однажды навсегда покинуть опостылевший им обоим Санкторум. Также, как сам Джесс с дядей Иеном много лет назад уплыли из странноватой деревушки Иафетов.
