Они остановились у окна, и Лаки достала телефон, чтобы позвонить Вику.
– Пожалуйста, не злись на отца. Не знаю, что на него нашло, – огорченно произнес Олиф.
– Перестань. Как я могу сердиться на моего любимого мужчину?
– Опять шутишь, а я серьезно…
Парень не договорил. Дверь резко распахнулась, из кабинета вышли его родители. Алисия торопливо направилась к выходу, в расстроенных чувствах не замечая никого вокруг, даже стоявшего у окна сына. Аластар шел следом и настойчиво уговаривал выслушать его, но она раздраженно пресекала все попытки мужа оправдаться.
Олиф никогда слышал, чтобы мать говорила с отцом таким тоном, и растерянно посмотрел на свою преподавательницу, молчаливо спрашивая совета, как помирить родителей.
– Предложи отцу провести обряд очищения, – шепнула Лаки, – а я пока поговорю с твоей мамой.
– Алисия, пожалуйста, уделите мне несколько минут, – раздался нежный голос, и расстроенная женщина, услышав свое имя, потерянно оглянулась.
К ней подошла эта удивительная девушка, учительница ее сына, и, взяв под руку, отвела в сторону, к большой раскидистой пальме, а потом начала разговор, принесший успокоение измученной душе.
– Не волнуйтесь за Кассандру. Я уверена, что эти две недели станут для нее самыми счастливыми, – с легкой улыбкой заверила Лаки. – И еще. Не опасайтесь за мужа, я не стану мстить ему никаким способом.
– Не желаю ни видеть, ни слышать его. Как он посмел наброситься на вас? Что может быть еще ниже, чем ударить женщину? Пусть теперь теряется в догадках, что именно вы подразумевали под дегустацией виски, – злорадно усмехнулась Алисия. – Фицджеральд ведь тоже не рассчитывал, что самому придется удовлетворять свои мерзкие желания.
Женщина не смогла сдержать слезы разочарования в муже, с которым прожила столько лет. Она любила его и считала благородным человеком. До сегодняшнего дня.
– Почему вы простили его? Почему не наказали? Он вел себя, как последняя скотина!
– А сейчас сам себя наказывает и очень страдает, – мягко ответила Лаки. – Вы сильно обиделись, но, я прошу, дайте Аластару шанс загладить вину и перед вами, и перед Кассандрой. Не отталкивайте мужа, ведь вы его любите.
– Еще и защищаете его, – удивилась Алисия такому великодушию. – Но почему?
– Я затрудняюсь определить свое отношение к Аластару. Он одновременно и восхищает, и возмущает меня. Думаю, мистер Килпатрик испытывает ко мне столь же странное смешение симпатии и антипатии, поэтому мы постоянно и пикируемся. Но, это уже в прошлом. Теперь мы станем избегать друг друга, и все будет в порядке.
Девушка широко улыбнулась и Алисия, неожиданно для себя, ответила такой же искренней улыбкой. Слова Лаки, словно солнечные лучи, изгнали из ее сердца леденящий холод. Она решила, что даст мужу шанс объясниться. Только не сейчас. Пусть обида и боль хоть немного утихнут.
Олиф придержал отца за руку:
– Погоди, есть разговор.
Аластар хотел отмахнуться. Сейчас не до разговоров, надо обязательно догнать жену и поговорить с ней. Но сын крепко держал его за локоть, да и Алисия задержалась в холле, беседуя с девушкой.
– Не упрекай за Лаки. Сам знаю, что набитый дурак. Только мне сейчас не до этого. Надо как-то помириться с мамой, – он глубоко вздохнул. – Я не смогу жить без нее.
– Об этом я и хочу поговорить с тобой. Только выслушай внимательно. Тебе надо провести обряд очищения маминой памяти, чтобы она забыла о Фицджеральде.
– Не пойму, о чем ты говоришь? – недоуменно спросил Аластар, недоверчиво глядя на сына. А тот удивил еще больше, протянув какую-то книгу.
– Мне тут подсказали предложить тебе обряд, описанный в последнем разделе. Поверь, он поможет. Проверено лично мной. Остальные разделы лучше не читай, а то опять сделаешь неправильные выводы. Вернешь книгу завтра, у нас в одиннадцать урок.
Увидев, что Лаки закончила разговор с его матерью и подает ему знак, Олиф кивнул отцу и подошел к своей любимой преподавательнице. Вместе они поспешили к выходу. У главного корпуса их уже с нетерпением ожидали.
Аластар по давней ученической привычке засунул книгу за ремень и подошел к жене.
– Я хочу поговорить с тобой. Пожалуйста, пойдем домой.
Она ничего не ответила. В молчании они дошли до машины и поехали домой.
Когда уже дома муж вновь попытался заговорить с ней, Алисия резко сказала:
– Я хочу побыть одна, – и закрыла дверь в их спальню прямо перед его носом.
Он растерянно смотрел на дверь, в которой словно выстрел, щелкнул замок. Как бы ни ссорились они за двадцать четыре года семейной жизни, жена никогда не отгораживалась от него. Аластар привык, что они мирились в постели, а сейчас ему ясно дали понять, что с ним не желают, не только разговаривать, но и спать тоже. Что же делать? Как убедить Алисию простить его за сегодняшние выходки?
Аластар глубоко вздохнул и недовольно поморщился, когда что-то уперлось ему в живот. Он совсем забыл о книге сына. Вытащив из-за пояса, покрутил ее в руках. Последнее, что хотелось бы сейчас сделать, так это читать. Хотя, Олиф говорил о каком-то обряде, правда, он тогда его почти не слушал.
