Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на ощущениях.
Пока мне щекотно.
И немного неловко.
Я чувствую, как Миша елозит по моей груди своим холодным мокрым языком, который мне напоминает больше… Я напрягаю мозги, чтобы вспомнить это волшебное ощущение… Дохлую селёдку! Мне кажется, что он даже пахнет так же, как дохлая рыбина!
Я прыскаю от смеха про себя, но всё-таки тихий писк вырывается из моей груди, и Миша, оторвавшись наконец-то от моих сосков, испуганно спрашивает:
– Ой, прости, я тебе сделал больно?
И я, стиснув зубы, цежу:
– Всё нормально, мне всё нравится. Продолжай.
В конце концов, мне же надо наконец-то избавиться от своей девственности!
Которая мне только мешает.
Мне уже исполнилось восемнадцать, и я единственная из всех своих подруг всё еще не испытала радости любви и секса.
С любовью – чёрт с ней, всем и так ясно, что её придумали, чтобы не платить по счетам, а вот радости секса мне бы даже очень хотелось испытать…
Тем более после того, что мне рассказывают «многоопытные» подруги. Три оргазма за ночь. И никаких прыщей.
И я провела просто огромную подготовительную работу. Выбрала самого красивого и популярного парня. Старше меня на целых шесть лет! Он точно уже хорошо должен разбираться в сексе. Тем более мы с ним из одной тусовки, и я надеюсь, что он не будет потом ходить и трепаться всем налево и направо, что проткнул мне целку.
Всё-таки Михаил Волошин – будущий наследник крупной империи. Золотой мальчик. Хорошо воспитанный и отлично образованный. Джентльмен.
И вот теперь этот джентльмен пыхтит у меня где-то в районе живота и облизывает мою кожу. Ну что же, по крайней мере он наконец-то переполз с моих сосков ниже, и я очень надеюсь, что не пройдёт и часа, как он доберётся и до моей киски.
– Ты меня хочешь? – сдавленным шёпотом спрашивает меня Миша, и я, больше, чтобы успокоить его, вру:
– О да, Миша, конечно! Очень, – и слышу, как воодушевлённый моими словами он начинает радостно сопеть и хрюкать.
Прямо как ёжик.
И я снова прыскаю про себя.
И снова мой кавалер принимает это за стон страсти и хрипло мне говорит:
– Да, сейчас, Вера, сейчас… – и его руки наконец-то раздвигают мои сомкнутые ноги.
И он наконец-то принимается за мои трусики.
Так, ладно, я уже настроена немного потерпеть, чтобы избавиться от этой ненужной девственности и жить спокойно. И Миша для этих целей просто идеальный кандидат. Хотя я ведь даже не успела разглядеть его член!
Как-то скомкано всё вышло. Да если честно, у меня и не было никогда никакого желания его разглядывать.
И вообще чего он там возится? Можно его как-то поторопить? И удобно ли это? Я смотрю прямо перед собой в потолок изысканного гостиничного номера, который Миша снял специально для такого исключительного случая, и не чувствую ничего. Ровным счётом ничего.
Но вот, наконец-то, Миша начинает хоть как-от форсировать события. Я вижу в мерцающем свете зажжённых свечей, как он садится в постели и начинает натягивать на свой стручок презерватив. И через полуприкрытые глаза я с любопытством рассматриваю его челн.
Ну что же…
Если честно, я ожидала чего-то большего…
Хотя, я же не видела больше других членов, и, возможно, это вполне себе стандартный размерчик. А всё видео в сети – это сплошные постановочные кадры и фейки. Это и так ясно.
Но вот Миша наконец-то справляется с этой нелёгкой задачей. И я уже в предвкушении раздвигаю пошире бёдра, чтобы наконец-то покончить с этим.
Стать женщиной.
Я снова ощущаю неприятное трение влажной резины о свою кожу, и вот уже что-то долбится в мои плотно сомкнутые губы, и я зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох, как вдруг дверь в наш номер с грохотом распахивается, и в комнату входит папин начальник охраны. Его личный телохранитель. По кличке Лютый.
Да что он себе такое позволяет, в конце концов?! Я дочь его босса, и его дело – защищать меня, а не шпионить за мной! И уж тем более не обламывать мой самый первый раз!
Я чувствую, как скукоживается Мишин и без того небольшой стручок, и, натянув на обнажённую грудь простыню, кричу:
– Какого чёрта?!
– Собирайся, – рычит он мне, и я не сразу прихожу в себя от такой наглости. – У тебя ровно пять минут, чтобы одеться, – и мне в лицо летит моё вечернее дорогущее платье, которое я долго выбирала специально для такого случая.
– Куда? – с вызовом спрашиваю я.
– Не твоё дело, Ванилька, – с усмешкой бросает он, – мы не одни, – и с издёвкой смотрит на Мишу, который судорожно натягивает на себя штаны и футболку.
– Миша, постой! – пытаюсь я его остановить и удержать. – Это всего лишь мой телохранитель. Сейчас я позвоню папе, и он ему прикажет свалить. И может быть, наконец-то тебя уволит, – зло сверкаю я глазами на Лютого, который, скрестив руки на груди, усмехается:
– Так это и есть приказ твоего отца. Три минуты. И если ты не оденешься, то ты уйдёшь отсюда в одной простыне, – и я понимаю, что он не шутит.
Он вообще никогда не шутит.
– Да вы тут все какие-то чокнутые, – бросает мне на бегу Миша, прежде чем скрыться за дверью, и на меня накатывает волна злости и разочарования.
– Что ты наделал?! – чуть ли не плачу я, а Лютый мне объясняют:
