– Назовитесь.
Околоточный надзиратель внимательно посмотрел на меня. Сочувствие в его взгляде отсутствовало. Причем, напрочь.
– Иван Иванович Воробьев.
Сказанное мною было аккуратно вписано в казенного вида бумагу.
Сидящий напротив имел, как и положено, благообразный вид, весьма крепкое телосложение, на мой профессиональный взгляд – завидное здоровье. Очки отсутствовали, возраст – чуть за тридцать, три класса городского или уездного училища были просто на лбу написаны, ну и военная служба в анамнезе.
Такие в столичной полиции и служат…
– Что же Вы, доктор…
Да, я врач. Самый теперь настоящий. Правда, сутки всего. Только-только на груди моей появился знак выпускника Императорской военно-медицинской академии.
Кстати, вчера не у одного меня такое событие произошло.
Вот и решили мы это дело отметить.
В «Старом Додоне» на Английской набережной. Он только-только с Мойки на этот новый адрес перебрался.
Ресторан первоклассный, с историей – ему уже пятьдесят лет. От макаронной лавочки свою историю ведёт. Правда, кроме макарон, некий француз Жорж там ещё и печеный картофель продавал, а потом трактирное заведение в гору пошло, стало постепенно излюбленным местом посещений представителей высшей бюрократии, ученого мира и литературы. Тургенев и Костомаров «Старым Додоном» не брезговали. Да, что они… Лица Императорской фамилии здесь неоднократно обедали. Даже фотографии соответствующие об этом имеются.
Сейчас ресторан в роскошном дворце у Николаевского моста размещается. В нём много лет турецкое посольство пребывало, а вот вчера – мы кушали…
На стенах подлинный Сверчков, Вуверман и другие дорогие теперь мастера кисти, ценная бронза…
На столах – старинное серебро, в винном погребе – бургундские ещё запаса середины девятнадцатого века, а также старые бордосские вина.
Виноградарство в регионе Бордо было введено ещё римлянами в середине первого века нашей эры. Сейчас там не только повседневное столовое вино производится, но и самые дорогие и престижные вина в здешнем мире.
Последняя информация – от молчуна-поручика, впрочем, он уже капитан. Капитаном Александр Владимирович тоже не так давно стал. Несколько дней назад ещё в штабс-капитанских погонах красовался. Вот и присоединился он к нашей компании своё производство отпраздновать.
Дорого в «Додоне». Да, уж ладно. Не последний хрен без соли доедаю…
– Здесь остаться? Для продолжения обучения у сэнсэя?
Поручик на меня, как на умом порушившегося посмотрел.
Я ничего не ответил. Глубоко только вдохнул-выдохнул.
Ну, озвучил я свои мысли Александру Владимировичу, и что? Это ведь в порядке обсуждения. Окончательное решение я ещё не принял.
– Не знаю, не знаю…
Поручик хмыкнул и по комнате туда-сюда вышагивать начал.
– Остаться…
Судя по его реакции, такая мысль ему в голову не приходила.
Мой товарищ по додзё наконец мерять своими ногами циновки на полу перестал, остановился, снова глаза в меня упёр.
– Я – домой, ты, Иван, сам решай… Не маленький…
– Да, я, это так…
– Так, да не так… – Александр Владимирович как китайский болванчик головой замотал.
Такая фигурка у нас дома на журнальном столике стояла. Отец шутил, что она злых духов отгоняет. Их, невидимых сущностей, полным-полно вокруг. Есть – добрые, иные – настроены враждебно. Вот болванчик и борется с атаками злыдней.
Я в этих самых духов не верил, но любил смотреть на плавные покачивания головы фарфорового старичка с большими ушами. Да, у него ещё и кисти рук качались – туда-сюда, туда-сюда…
Как-то я отца про уши спросил. Ну, почему они у этого толстяка такие большие? Отец ответил, что в Китае крупные уши считаются признаком хорошей судьбы и лёгкого характера.
Отец, тогда ещё спросил меня, знаю ли я, откуда такие болванчики появились? Я ответил, что нет. Тогда рассказал мне папа про злобного императора – всё ему не нравилось, всё его раздражало. Подданным от него никакого житья не было. За всё это и превратил его сам Фу Шень – китайский бог счастья, в улыбающегося и согласно кивающего болванчика.
Александр Владимирович сейчас головой тоже кивал, но – совсем не в знак согласия.
– В Россию-то вообще потом собираешься, Иван, возвращаться?
– Да, – ответил я в стиле самого поручика.
Далее, мне были освещены мои возможные проблемы вследствие задержки возвращения из плена в Японии. Мы, хоть и здесь, но со службы-то нас никто не уволил.
– Поедем сейчас домой, а там со временем и сможешь вернуться, – подвёл итог поручик. – Так лучше будет.
Действительно, аргументы Александра Владимировича были весьма весомые.
– Может, и вместе сюда отправимся.
Последнее и помножило на ноль мои сомнения.
– Сэнсэй ещё нас с тобой переживёт, успеем у него поучиться. – поручик усмехнулся.
– Не, мы – дольше жить будем…
У меня как гора с плеч спала, даже на душе легко-легко стало.
– Я – тоже домой, – заверил я поручика.
Между тем, в лагере военнопленных каждое утро у ворот толпа собиралась. Солдаты, матросы и офицеры японской лагерной администрации чуть ли не хором один единственный вопрос задавали – когда их домой отправлять будут?
Ответ ежедневно был один и тот же – ждите.
