ГЛАВА 1 - Фамильяры бывают разные, но если ваш фамильяр белка...
- Стой, поганка мелкая! А ну, отдай мне... - с моих уст срывались замысловатые фразы, которые вряд ли можно было бы назвать вежливыми, умными изречениями, достойными благовоспитанной леди, но я же ведьма! Мне можно, особенно, когда эмоции бурлят.
Я ворчала и ругалась, скрючившись в три погибели, пытаясь протиснуться под узкий каменный прилавок. Мало того, что эта задача не из легких, так ты попробуй еще выковырять из дальней, узкой щели рыжую, нахальную белку, которая украла волос единорога и спряталась там - в самом труднодоступном месте, злобно сверкая на меня своими глазищами.
- Хватило же ума взять фамильяром белку! - возмутилась я на саму себя, а кого тут еще можно винить? Только себя родимую! - Да ты знаешь, что я за этот волос, степному орку жменю цветков синего папоротника отсыпала?!
- Не отдам! - прошипела Рыжая, тряхнув головой, глубже вжавшись в щель и любовно прижимая к своей пушистой, белой грудке, зажатый в маленьких беличьих лапках, длинный сверкающий волос из гривы единорога.
- В следующий раз сама пойдешь в полнолуние на погост, на поиски синего папоротника! - зло проговорила я, чеканя каждое слово и прищуриваясь. На языке чесались и другие фразы, вот только стоило попробовать достучаться до жадного сознания моего фамильяра. Задача не из легких, но иногда решаемая. - Да если мы зелье для старосты не сварим в оговоренный срок, он нас налогами дополнительными обложит, и народу опять нашёптывать начнет, что ведьмы им тут не нужны. А еще настрочит донос, с большим таким удовольствием, в пресветлый храм - там, где инквизиция обосновалась. Давно с костра не сбегала?
- Так отдай ему, какую-то из склянок со своим зельем, как раньше, пусть отвяжется от нас! - возмутилась белка. - Он в них все равно ничего не понимает! Сама говорила, что сила самовнушения очень много значит для человека! Порой исцеляется тот, кто, верит в успех. Вот пусть сам себе и внушает, что излечился от своих мужских проблем, - проворчала обиженно Рыжая, а сама одним глазом на волос в лапах покосилась, клацнув зубами. - Разве можно такую красоту в зелье? Это же святотатство! Ты посмотри, какой он красивый, какой блестящий! - у нее даже голос изменился, задрожал от восторга.
- А ну иди сюда, клептоманка, мелкая, - прошипела я, усерднее втискиваясь между ножек прилавка и пытаясь пролезть дальше, чтобы дотянуться до ее уютного убежища.
Протянула руку, попыталась схватить за пушистый рыжий хвост, с досадой почувствовала, как тонкие рыжие волоски проскользнули между пальцев, а Рыжая еще глубже вжалась в свое вынужденное укрытие и резцы на меня оскалила.
Надо же, на кого зубы скалит и не боится главное.
Я просто умилилась от такого зверского выражения на беличьей мордочке, ей-богу оборотень бы увидел, позавидовал бы, они так профессионально скалиться не умеют. Выразить в одном выражении мордашки: всю тщетность бытия, обиду, жадность и выражение “только попробуй забрать, палец откушу!”. Да, у меня талантливый фамильяр! В следующий раз на погост с собой возьму, буду умертвий ею пугать. Почему такая грандиозная мысль пришла только сейчас?
- Моё!!! - завизжала белка, плавно переходя на ультразвук, у меня даже глаз задергался. А она визжала, пытаясь лапами еще и хвост свой подцепить, чтобы от меня подальше спрятать.
- Твоё? - возмутилась я. - Да я полночи через могилы прыгала, играя с местными упырями в догонялки. Я в детстве так не бегала! А до утра на высоченной сосне просидеть, в обнимку со стволом, ожидая рассвета, как тебе? Ты же знаешь, что я высоты боюсь! А ну верни, поганка мелкая! Мне до вечера зелье бодрости сварить нужно!
- Так вари! Чего ко мне привязалась? Видишь, тебе есть чем заняться, - резонно заметила она. Рыжая нахалка, одной лапой держала свой хвост, а другой волос единорога, все это любовно прижимала к своей груди. - Он мне в коллекцию нужен, а ради меня ты второй раз на погост не пойдешь, чтобы цветов папоротника насобирать, а потом выменять их на еще один волос единорога. Знаю я тебя, что тебе страдания бедного, маленького фамильяра.
- Что значит вари? - моему возмущению не было предела. - Зелье без волоса, силу мужскую этому пню озабоченному, еще в придачу старому, не восстановит, - прищурилась я зло. – Думаешь, он такой маленькой детальки не заметит, когда по бабам пойдет? Еще больше на меня обозлится! Я, конечно, ему и подхалимам его, в прошлый раз пыл в вопросах вредительства ведьмам поубавила, но кто сказал, что ему ума не хватит инквизитора сюда вызвать? Не хочу с места срываться снова, места тут хорошие, тихие, никто лишних вопросов не задает, а главное родственнички любимые не могут найти. Им и в голову не придет меня в такой глуши искать. А в бега опять подаваться? Забыла, как мы с тобой по лесам да оврагам ночевали с одной коркой хлеба на ужин? Надоело!
- За папоротником еще раз пойдешь? - белка сначала на волос в лапе покосилась, любовно так, ласково, потом на меня, уже зло и обиженно зыркнула.
- Совсем сдурела? - у меня даже глаза от такой наглости моего фамильяра расширились и челюсть отвисла. - Меня в прошлый раз лесоруб с сосны два часа снимал. Представь себе, не мог мои руки от дерева отцепить. А когда от ствола отодрал, я потом за каждую ветку цеплялась. Да мне теперь всю, далеко не маленькую, его семью бесплатно лечить приходится и сглазы с порчами снимать. Вот оно мне надо? Они после каждого “чиха” сюда ко мне бегут!
