Яркое зарево пожара, будто созданное самим дьяволом, заливало горизонт. Пылал и лес, сгорая дотла, оставляя от себя одни угольки. Огненный вихрь катился всё дальше, не останавливаясь ни на секунду, а по небу, застилая звёзды, плыл чёрный дым.
За обезображенными, кривыми и обгоревшими деревьями поднимались страшные языки пламени, жадно пожирающие деревенские домики. Сильный ветер раздул костры на центральной площади. Пожар пытались потушить все жители, но тщетно. Огонь проглатывал дома вместе с людьми, обгладывая до каждой косточки, превращая в пепел.
Ещё недавно здесь кипела жизнь. Ещё недавно здесь бегали дети. Ещё недавно здесь трудились взрослые. Но всё это в прошлом. Сейчас здесь – пепелище, и все, кто мог, сбежали. Сейчас здесь – громко потрескивающие ветки, почерневшие брёвна на месте бывших домов и последние истошные крики догорающих заживо женщин.
Мирабелле Бланш хотелось кричать во всю глотку от невыносимой боли в душе. Запинаясь о коряги и кочки, кое-как придерживая подол платья, она падала в грязь и захлёбывалась слезами. Вытирала порванным рукавом лицо и неслась по зловещему лесу, убегая от погони, в противоположную сторону от своей деревни, догорающей по глупости и неосторожности церковников.
Этого не может быть. Это всё чёртов сон!
Почему моя семья? Почему из-за этих подонков они умерли? Они ведь ничего не сделали!..
Ноги заплетались, подкашивались от усталости, она с трудом бежала туда, куда глаза глядели – в темноту дремучего леса. Туда, где много волков. Дышать становилось всё тяжелее, и глотку разрывало от дыма и кашля. Слёзы разъели и наполнили глаза, и Бланш почти ничего не видела и не понимала.
Одно неловкое движение – и она нелепо запнулась о поганую корягу. А дальше всё происходило как в тумане. Мирабелла полетела вниз, в глубокий, заросший овраг, сдирая кожу на перепачканных руках, коленях и локтях, а разорванное платье трещало, цепляясь за ветки. Было больно! Невыносимо больно! Она с визгом слетела на дно оврага и прокатилась ещё чуть-чуть. Кожу адски саднило, в голове что-то звенело, как церковный колокол, и ребра ныли от ударов, а стоны вырывались из горящей груди, и остатки мартовского снега обжигали сильнее огня. Ей чудом повезло не удариться головой об камни.
Обессиленная, Бланш, тяжело дыша и громко всхлипывая, лежала и видела над собой звёзды, которые больше не перекрывал дым. Значит, убежала далеко. Что ж, как минимум, одна часть плана выполнена – унести ноги подальше от этого ужаса. Но внутри она ощущала пожирающую, как испепеляющий деревню пожар, пустоту.
«Боже, дай мне сил!» – мысленно выкрикнула она и наконец-то смогла сесть, стирая с себя мерзкое месиво грязи.
«Возьми себя в руки. Сосредоточься. Нужно выбраться отсюда», – приказала она себе, а слёзы всё ещё стекали по щекам.
«Думай, думай… Где ещё можно спрятаться?»
Вдруг, как назло, позади послышались мужские возгласы:
– Она здесь! Ведьма точно здесь!
Бланш тут же испуганно обернулась и увидела мелькающие огоньки среди деревьев. Чёрт, как её нашли?! Она собрала всю силу духа, которая у неё была, и мысленно завыла: «Я не ведьма, слышите, я не ведьма!». Но не успела она произнести эту фразу, как первые искры всё же слетели с её пальцев. Она до сих пор не понимала, как это происходило: силы открылись совсем недавно, что считалось очень поздно для появления дара, и все уже отчаялись, что это когда-нибудь произойдет. Теперь искры упали, превратившись в кучку раскалённого пепла. Белла взглянула вверх и увидела чёрные тени, приближающиеся к ней. Сначала они казались просто хлопьями дыма, но потом стали различимы мелкие детали: призрачные, размытые и едва заметные.
Она подскочила и побежала к противоположному склону оврага. Загребая землю руками и ногами, она стала карабкаться вверх. Запыхавшись, Мирабелла всё-таки смогла залезть наверх и, не давая себе времени на передышку, бросилась вперёд.
Она спряталась за большим деревом, прислонившись к нему спиной и трясясь от страха и холода. Бланш зажмурилась и вспомнила все молитвы и богов, которых только знала. Оставалось только надеяться, что её не заметили.
Господи, пусть они отстанут!
Ведь они её не пощадят. Им просто нравится мучить таких, как она. Мирабелла задрожала, представив себя в холодных стальных пальцах этих убийц. Но фортуна снова улыбнулась ей. Скоро все возгласы стихли, а огоньки начали удаляться от выглянувшей из-за дерева Бланш.
Пытаясь взять себя в руки, она стала отсчитывать в уме шаги преследователей.
Пять. Четыре.
Три. Два.
Один.
Они ушли! С неразборчивых мыслей, крутящихся в голове, сходила вязкая пелена, а неугомонно колотящееся сердце медленно успокаивалось. Руки тряслись, но Мирабелла смогла облегченно выдохнуть. Она заметила, что не может унять дрожь во всём теле, хотя ночной воздух был свежим и прохладным, совсем без запаха гари.
В висках резко запульсировало осознание, от ужаса пробирающее до костей: теперь… её жизнь зависела только от неё.
– Почему инквизиторы были так жестоки? – Бланш запустила грязные руки в белокурые волосы и снова заплакала.
Конечно, потому что в деревне появились ведьмы.
