1. Пролог
“Мамочка, прими вызов”, — нервничала девушка, которая разместилась посреди колосьев пшеницы. Она с опаской поглядывала на ясное небо. Ее волосы, цвета пламени, как и лицо были прикрыты ажурной шалью, которую трепали легкие порывы воздуха.
“Еще, легкие, — мелькнула мысль у рыжей красавицы, — скоро будет буря”. Она с тревогой глянула на голубоватое свечение в своей руке, а потом на темную тучку, которая возникла в зените. Душа ведьмы ухнула в пятки, надеясь там спрятаться, а сердце забилось словно птица в клетке: “скоро” ...
Девушка заполошно оглянулась и мигом успокоилась. Ну, не совсем … Но трусить перестала ... Зеленые глаза наблюдали за подругами, которые в это время плели защиту для будущего урожая:
Солнце ясное в зенит поднялося,
Девка красная в поле подалася!
Будет там гулять,
Цветы собирать!
Веночки сплетать,
Лето выкликать!
Как за речкою, рекой, поле расстилается.
Поле расстилается. Рожь там поднимается!
К небу тянется,
Солнца набирается!
Теплом согревается,
Колос наливается!*
(*стихи Адель Колуэ)
Песня неслась по простору. Девичьи голоса звучали чисто, звонко. Легкий ветерок разносил духмяный аромат полевого разнотравья.
Девушка с медными косами шла вдоль поля, собирала цветы и пела вместе с бредущими рядом подругами.
В поле стояла девушка в белом сарафане с распущенными волосами. Её лицо было прикрыто вуалью. Ладони соединены, а в них лежит небольшая тонкая пластинка. Она медленно кружилась, подняв руки над головой.
Девушки, становившись на краю поля, наблюдали за ней.
— Что она делает? — спросила одна из них.
— Не знаю, — ответила ей подруга. На них зашикали остальные красавицы.
Вдруг танцовщица остановилась и стала всматриваться ввысь, вернее в зеркальную поверхность той пластины, что была у нее в руках. Все замолчали и уставились на неё.
Чуть в стороне, между девушками, которые стояли на кромке поля и той, что кружилась посреди поднявшихся колосьев вдруг откуда ни возьмись появилась темная воронка. Кто-то из стоящих на бровке простоволосых девиц закричал:
— Эгей, подруги! Да ведь это же сам Анчутка к нам пожаловал!
— По метлам, сестры, — вторила ей другая.
К танцовщице на полном ходу подлетел железный конь и она, лихо запрыгнув на него, взмыла вверх.
— Делай свое дело, — заорала ей вослед медноволосая красавица. — Не отвлекайся. Как пообщаешься, так присоединишься.
Визг и хохот ведьм, которые захороводили вокруг открывающегося зева прорыва, мог оглушить любого. Всадница, которая парила над ними, проворчав: “и этим девам не первая сотня лет миновала? Я тоже так хочу”, — и одним движением руки создала защитную сферу, которая не пропускала к ней звуки. Она с надеждой и тревогой вглядываясь в предмет, который лежал у нее на ладони, но краем глаза следила за выписывающими в воздухе пируэты чаровницами.
Девушка видела, как три ее подруги вонзили энергетические гарпуны в темные стенки иномирного раструба, из которого начал выдуваться грязно серый, словно замешанный на грязной воде, мыльный пузырь, и растягивали его, превращая в щель.
С одной стороны — они не давали ему раззявиться, а с другой — закрыться. В общем делали все, чтобы она смогла пробиться, вернее дозвониться, в другой мир.
Всадница наблюдала за тем, как засветились зеленым, фосфорным светом ячейки ментальной сети. Как эта ловушка оплетает странного визитера, который теперь застрял между мирами и не может двинуться ни туда, ни обратно.
Не очень желанный гость был очень похож на обычного, неказистого мужичка. Вот только ноги его заканчивались птичьими лапами, а на голове, в коротком ежике волос, прятались острые, изогнутые рожки.
Девушка, нахмурившись, все еще косилась на воительниц и их пленника, когда услышала: “Ало”, — и встрепенулась. Она приложила пластину к щеке и дрогнувшим голосом произнесла:
— Привет, мамуля! Ты как? Ничего не болит? Голова не кружится?
— Вика, — интонация женского голоса в динамике телефона выдавала изумление собеседницы. — Со мной все в порядке. Что-то случилось?
— Нет, мамочка, — улыбнулась байкерша.
— Дочь, я слышу, что ты чем-то встревожена! Не нервируй меня, — повысила голос мать.
— Даже не собиралась, — хмыкнула девушка, глядя как ведьмы пеленают мелкого беса. — Просто..., ты помнишь какое сегодня число?
— Тринадцатое октября, — недоуменно протянула женщина. Девушка, прижав трубку к груди одной рукой, другой стала энергично размахивать над головой, сияя словно солнышко и показывая всем большой палец.
“Получилось? Получилось!”, — загомонили ее подруги, не отвлекаясь от своей круговерти. А наездница, выровняв дыхание, нарочито виновато пропела в телефон:
— Просто меня приняли в академию.
— В какую? — воскликнула ее собеседница. — Нет, доча, я помню, что ты сдавала тесты и посылала документы, но... Везде начались уже занятия. И! Ты же сказала, что так и не получила от них ответ? Ты меня сейчас пытаешься обмануть, или успокоить?
— Нет, мам, — покосилась на одну из воительниц внизу девушка и скорчила гримаску, когда увидела знак “закругляйся”. — Просто твоя дочь не проверила папку спама. А сегодня меня буквально выдернули с работы и потребовали явиться на учебу. Пришлось галопом собирать вещи, которые были на съемной квартире. Если что-то забыла, то докуплю уже здесь. Вы там с папой заберите, что осталось. Тащить все с собой на Харлее не варик...
