Посмертная судьба Владислава Ходасевича парадоксальна. С одной стороны, он давно и прочно признан одним из великих русских поэтов XX века. Горячий интерес вызывают и его проза (мемуарная и биографическая), и историко-литературные труды, и критические статьи. Всего за последние два десятилетия произведения Ходасевича переиздавались более пятидесяти раз общим тиражом в несколько сотен тысяч экземпляров. Причем многие из этих изданий отличаются высоким качеством научной подготовки, обстоятельно и дельно прокомментированы. Правда, значительная часть наследия поэта (в основном поздние газетные статьи, а также письма) все еще остается несобранной или даже неопубликованной.
В то же время литература о Ходасевиче довольно ограничена в сравнении с исследованиями жизни и творчества других первостепенных поэтов Серебряного века. Три монографии, посвященные творчеству Ходасевича в целом, написаны по-английски (Дэвид Бетеа), по-немецки (Франк Гёблер) и по-французски (Эммануэль Демадр)[1]; на русском языке ни одной работы такого рода не существует. Крупные и заслуженные ученые, такие как Инна Андреева, Николай Богомолов, Сергей Бочаров, Олег Лекманов, Джон Малмстад, Ирина Сурат, Всеволод Зельченко, Роберт Хьюз, Рашит Янгиров, Андрей Зорин осветили в своих научных работах многие частные вопросы биографии и творчества поэта. Но конференций, чтений, семинаров, научных сборников, посвященных Ходасевичу, к сожалению, до сих пор не появилось.
Что же до биографий в собственном смысле слова, то настоящая книга, впервые изданная в 2011 году в издательстве “Вита Нова” и через год – в серии ЖЗЛ издательства “Молодая гвардия”, стала первым опытом в этой области. Вслед за ней появилась книга Ирины Муравьевой “Жизнь Владислава Ходасевича” (СПб.: Крига, 2013).
При работе над биографией Ходасевича невольно вспоминаешь его собственные книги и статьи, посвященные судьбам поэтов – предшественников и современников. С одной стороны, “Державина”, который заслуженно считается блестящим образцом героизированного, очищенного от случайных (а иногда и неслучайных) пятен и теней жизнеописания поэта-классика. С другой – столь же замечательные мемуарно-некрологические эссе из “Некрополя”, в которых основное внимание привлекают именно пятна и тени.
По какому пути идти биографу самого Ходасевича? Видимо, ни по первому, ни по второму. Замалчивание человеческой и жизненной изнанки, сглаживание углов лишь оскорбляет память художника. Но обращаясь к этой изнанке, изображая живого человека в его слабости и несовершенстве, мы не должны ни на минуту забывать о его силе и величии, которые проявляются прежде всего в творчестве.
Удалось ли автору выполнить эту задачу – судить читателю.
Автор благодарит первых редакторов книги – И. В. Булатовского и П. В. Матвеева, и в особенности Р. Д. Тименчика и В. В. Зельченко, которые прочитали книгу в рукописи (в наши дни это выражение носит, конечно, фигуральный характер) и высказали множество ценных замечаний.
Спасибо О. А. Юрьеву, О. Б. Мартыновой и В. А. Дымшицу за консультации и добрые советы; рецензентам, особенно В. А. Молодякову, за замеченные недочеты и неточности. В настоящем, третьем издании книги их замечания учтены, внесен ряд исправлений и уточнений.
В книге используются следующие сокращения:
ГЛМ – Государственный Литературный музей;
ГМП – Государственный музей А. С. Пушкина;
ГРМ – Государственный Русский музей;
ГТГ – Государственная Третьяковская галерея;
ИМЛИ – Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН;
ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН;
МГИА – Московский государственный исторический архив;
РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства;
РГБ – Российская государственная библиотека;
СС-2 – Ходасевич В. Собрание сочинений: В 2 т. Ann Arbor: Ardis, 1983, 1990;
СС-4 – Ходасевич В. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1996–1997;
СС-8 – Ходасевич В. Собрание сочинений: В 8 т. М., 2009.
РГИА – Российский государственный исторический архив;
РИАМ – Российский исторический архив Москвы.
