Пролог. Елизарова. Июнь 1996
Вот так живешь себе, живешь, сдаешь экзамены, бегаешь по магазинам в поисках красивого платья, а на выпускном узнаешь, что твой теперь уже бывший одноклассник — маг.
— Зорин, ты книжки свои про волшебников поменьше читай, — засмеялась я, когда Захар заявил, что не собирается подавать документы в местный универ, на который молилась наша «русалка», а вместо этого отправится в Сибирь, чтобы стать настоящим колдуном. — Потанцевать с тобой, юный чародей? — Мы сидели за одной партой с пятого класса, так что я не хотела его обижать.
— Ты зря смеешься. Помнишь физру в позапрошлом году? Думаешь, Волынскому баскетбольное кольцо просто так башню пробило? Оно, вообще-то, крепко прикручено было.
— Хочешь сказать, это ты заставил кольцо упасть?
— Я разозлился, когда он начал наезжать. Это случайно вышло.
Я внимательно посмотрела ему в глаза. Захар покраснел.
— Покрасишь платье Ирки Меховой в желтый — поверю, что не врешь. Она ненавидит желтый.
А я терпеть не могу Мехову. Строит из себя королеву, хотя ни кожи ни рожи. Ну разве что денег у ее отца куры не клюют.
— Нам нельзя колдовать специально, пока мы учимся, — смущенно пробормотал Зорин. Ну, все понятно с ним. Думает, мне пять лет.
— О, так вас много? Физичка тоже, да? Повелевает металлической стружкой заклятием, а нам про магниты впаривает?
— Верейский тоже чародей.
— Ага, я догадывалась, что он именно это девкам и говорит, раз они ему сразу дают, — я хихикнула. — Чародей, ага.
С Никитой Верейским мы дружили класса с восьмого, наверное. Он тогда был в девятом и казался мне очень взрослым. За ним бегали все десятиклассницы, ну, кроме самых ущербных, и кое-кто из одиннадцатого. Я своими ушами слышала, как Людка Ковыршина пересказывала своим дурам-подружкам подробности их с Никитой свидания.
В прошлом году он окончил школу и уехал поступать то ли в Новосибирск, то ли в Томск.
— Ну давай, — я хмыкнула, — расскажи мне про этот волшебный институт.
Захар упрямо поглядел на меня и на полном серьезе продолжал гнуть свою линию:
— Он находится за Уралом, недалеко от места под названием Виридарские Высоты. Это такая деревня, населенная чародеями.
— Ой, а гномы там есть, Зорин? Я в детстве обожала мультик про Белоснежку.
— Гномы злобные и живут в глубоких карьерах, — поморщился он, всем своим видом давая понять, какая я тупица. — А Виридарские Высоты, как ты могла догадаться, это горы.
Я еле сдержалась, чтобы не послать Зорина куда подальше вместе с его сказочками, но стало любопытно, насколько он далеко зайдет, чтобы усыпить мое внимание и полапать меня за задницу.
— Виридар — это старинная усадьба, окруженная Кедровой Чащей. Мать рассказывала, что в Чаще опасно, студентам туда ходить строго запрещено, потому что там водятся твари, которых ты не видела даже в самых страшных снах. О местоположении Виридара никто из местных не знает, только жители Высот, потому что все они когда-то были его студентами. Туда берут только тех, у кого есть магические способности. Большинство из них — потомственные маги, ну, то есть один из родителей или оба тоже маги, но некоторые, как ты, родились от инквизов…
— От кого, прости, я родилась? — я настолько опешила, что даже оскорбиться не успела.
— Инквизы — это обычные люди. Ну, обычные, не чародеи. Помнишь, ты летом фокус показывала: разгонялась и перепрыгивала Квакушку?..
Квакушкой называли местную речку. А я всегда быстро бегала и ловко прыгала в длину.
— Никита тоже ее перепрыгивал, — хмыкнула я, отметив про себя, что слишком часто говорю о нем. Давно не виделись.
— Потому что он тоже колдун, — закатил глаза Захар с таким видом, будто утомился объяснять мне, что мы не будем в десятый раз смотреть «Джуманджи», как бы он мне ни нравился. — Его родители и сестра закончили Виридар, и брат…
— Антон.
— Да. Он сейчас на третьем курсе Рубербосха, — он глянул на меня и пояснил: — В институте четыре факультета. Лично я собираюсь на Виредалис, там отличная кафедра эликсирики, моя мать там училась. А еще там классный декан — Богдан Залесский…
— Эликсирики? — краем глаза я видела, как Руслан, с которым я гуляла прошлым летом, на нас пялится. Я решила позлить его и прижалась к Захару плотнее. Пришлось слушать дальше.
— Одна из дисциплин. Изучает снадобья, настойки, в общем, все, что связано с зельями. Еще есть трансформагия — наука о превращениях, ее ведет Юстина Разумовская. Есть чарология — все о заклинаниях, на ней специализируются студенты Каэрмунка; говорят, там одни отличники учатся. Ботаники, короче. Есть боевая магия — вроде как в прошлом году вел сам Александр Цареградский, ректор Виридара. И еще куча бесполезных предметов типа латыни, истории чародейства и полетов на пегасах.
Музыка смолкла наконец-то, и мы смогли сесть за стол.
— Дурацкие названия, язык сломаешь, — я фыркнула и взяла сок. — Пегасы, да? Серьезно? Ну хорошо. Если и ты, и Никита — маги, то какого черта вы забыли здесь, в средней школе славного города Екатеринбурга? Разве у вас нет своих чародейских курсов?
— Ты тоже колдунья, — стоял на своем Зорин.
— Тогда почему у меня нет роскошных сисек пятого размера, как у Лады из четырнадцатой школы?
