1. Пролог
Пусть же дьявол ликует,
Как еще никогда;
Древний хаос бушует,
И пылает вражда;
Пусть любовь холодеет,
Каменеют сердца,
— Кто любить еще смеет,
Тот люби до конца.
"Пусть же дьявол ликует...", Дмитрий Мережковский
Пролог
Он носит маски, не снимая,
Но во тьме ночной
Желаю, глупая, понять я,
Кто ж он, мой король.
Он засмеётся и поправит:
«Я император, Кара».
Меня склониться он заставит,
А я буду и рада.
Его чудовищем все кличут,
Но сердце говорит,
Что там под маской король прячет,
То, что мне благоволит.
Сижу на троне, а он рядом,
И сердце моё стучит,
Отравленное сладким ядом,
Оно о любви молит.
Возможно, мне не следовало этого говорить. Ни этого, ни всего того, что я сказала в дальнейшем. Но…
- Если ты не уберёшь от неё руки, чёртов ты кусок дерьма, то я откушу тебе голову и насажу её на ограду возле лагеря!
Томас оскалился.
- Твоему брату это не понравится!
- А мне не нравятся твои поползновения, - отрезала я. – Ещё одно слово, и я буду считать, что ты бросил мне вызов.
- Малышка Кароль сможет сопротивляться?
- Она сожрёт тебя заживо, псина!
- Такая же псина, как и ты! – бросил Томас, но, наконец, отошёл от привязанной к дереву девчонки. – Какая тебе вообще разница, что с ней будет?
- Мы не звери, Томас, - напомнила ему я, убирая кинжал, который всё это время держала наготове. – И они нам не враги. Она так точно.
- Ты будешь утверждать то же самое, когда одни их воины будут трахать тебя и других наших девиц, а другие убивать мужчин? – зло выплюнул мне в лицо бывший деревенский кузнец, а ныне – человек, что принимает волчье обличье. Наши создатели обозвали его, меня и нам подобных оборотнями.
- Свали, пока я тебя не убила!
Томас вновь оскалился, но, перекинувшись в волка, скрылся между деревьев. Я какое-то время пронаблюдала за его серой грязной волчьей шкурой. Убедившись, что он действительно убрался восвояси, я подошла к пленённой девчонке.
- В порядке? Он успел что-то сделать?
Она помотала головой. Я оглядела её с головы до ног: на скуле синяк, рыжие волосы похожи на пакли, одежда грязная, словно её тащили по земле, и я не удивлюсь, если так и было. Голубые глаза смотрели на меня с недоверием, но хоть ужаса в них не было. Девчонка не знала, чего от меня ждать. Что уж говорить: я сама не думала, что буду кого-то сегодня спасать.
- Если я тебя сейчас освобожу, сумеешь добраться до своих? – спросила я, вынимая кинжал. Пленница, увидев блеснувшую в моих руках сталь, сглотнула и снова помотала головой:
- Я потеряла ключ, когда меня поймали…
Я пригляделась к её одежде, пытаясь мысленно очистить её от грязи и зашить образовавшиеся дыры. Моё воображение нарисовало длинное голубое платье, красивое и из дорогой ткани. Простые девчонки таких не носят. И в паршивую осень такие не греют.
- Ключ? Что за ключ? – уточнила я, зайдя ей за спину, чтобы разрезать верёвки на запястьях. Хотя она меня не видела, соизволила ответить:
- Мой путь домой.
Ответ бесполезный и бессмысленный.
- Что же, без ключа тебе не откроют? – хмыкнула я, справившись с верёвками, и зашипела одновременно с пленницей. Запястья у неё были стёрты в кровь.
- Ты не понимаешь, - всхлипнула девчонка.
Я вышла из-за дерева, позволив обрезкам кровавой верёвки опасть в жидкую грязь, и, сняв с себя плащ, накинула ей его на плечи. Холодный осенний ветер, предвестник долгой зимы, набросился на меня, но пленнице определённо было холоднее, в её лёгком испорченном платьице, без шарфа или шали. К тому же, она выглядела слабее, младше, и была человеком, коим я уже не являлась.
Девчонка удивлённо взглянула на меня. Хорошо, что она осознавала, что это жест доброй воли.
- Не понимаю. Если тебя ждут, то и без ключа откроют, - предположила я, уводя её подальше от нашего лагеря, пока кто-нибудь ещё из компании Томаса не появился. Или не пошёл по воду из лагеря. Или…
Мы перешли реку в том месте, где она была крайне мелкой. Именно из-за этой реки мы и раскинули лагерь неподалёку в лесной чаще. На мне были сапоги, на девчонке – тканевые туфли, что вязли в грязи. Наверняка у неё уже пальцы окоченели.
- Это особый ключ! – возразила мне она. – Магический, понимаешь? Я его взяла, хотела брата в лагере найти, а тут…
- То есть, тебя не должно было быть в лагере, когда наши набежали? – сделала очевидный вывод я, и так об этом догадываясь.
Девчонка всхлипнула повторно.
- Не ной! Сама виновата, терпи последствия!
Но она всё равно заплакала.
Я задумалась: то нападение на лагерь чернокнижников не было согласовано с вожаком, потому, возможно, там кто-то остался. Если Томас и его дружки не покусали их всех.
- Ты говоришь, твой брат был в лагере? Он будет тебя искать? Ты его видела?
Она перестала рыдать.
- Да, брат будет! И я уверена, что они выпнули ваших из нашего лагеря!
Неожиданные выражения для, судя по всему, благородной пигалицы. Ну, по крайней мере, она воспрянула духом и поняла, что не всё для неё потеряно.
- Хорошо, - я вздохнула, понимая, что творю глупости, о которых меня ещё заставят пожалеть. – Помнишь дорогу? Я отведу тебя и оставлю неподалёку от лагеря, и пусть твой братец возвратит тебя домой.
Девчонка остановилась и сощурилась.
