1. Букет 1. Предвестник перемен
Я устало прислонилась к стволу сосны и на миг прикрыла глаза. Шла седьмая ночь, которую мне предстояло коротать под открытым звёздным небом. Денег не хватало даже на еду, так что о комнате на постоялом дворе не приходилось и мечтать.
Стоило подумать о еде, как желудок тут же заурчал, напомнив, что я ничего не ела больше суток. Летом проще – можно было бы собрать ягод и хоть как-то утолить голод. А сейчас, в середине марта, природа только начинала просыпаться. В городах снег почти сошёл, но в лесу по-прежнему правила зима.
Колючий северный ветер пробирался под одежду и заставлял кутаться в шерстяную, затёртую до дыр шаль. Холодно. И ноги промокли – старые сапожки совсем прохудились.
Пытаясь согреть окоченевшие пальцы, я посмотрела вниз – туда, где простирался небольшой, окутанный вечерними сумерками, городок. Отсюда, с холма, он виделся как на ладони. Пестрящий вишнёвыми черепичными крышами и окружённый высокой каменной стеной. Город, названный в честь выращиваемой в его окрестностях специи.
Тамаринд.
Семь лет прошло с тех пор, как я видела его в последний раз.
Всего семь лет…а, кажется, это было в какой-то прошлой жизни.
Поправив перекинутую через плечо холщёвую сумку, я стала спускаться вниз. Мои жалкие пожитки составляла фляжка с водой, расчёска, щётка и зубной порошок. Вот и всё, с чем пришлось бежать из ненавистного дома. Хорошо, сумела взять хотя бы это. А ещё лучше, что в первое время всё-таки удавалось снимать ночлег. Какой-никакой душ и жёсткая постель лучше ледяной речной воды и подстилки из еловых веток.
До чего я дожила? Сама себе напоминаю уличную бродяжку. Хотя…почему напоминаю? Наверное, теперь я она и есть.
Спускаясь вниз, я постоянно поскальзывалась на мокром снеге. Замёрзшие ноги отказывались слушаться, а мысли о еде и тепле становились всё более навязчивыми.
Идти до города по главной дороге не стала. Вместо того чтобы двигаться напрямик, я выбрала окольный путь, лежащий через маленький пролесок.
То, что привратники не пустят меня в Тамаринд, не вызывало никаких сомнений. То, что сдадут турьерам – тоже. А всё из-за документов, по которым с лёгкостью можно понять, что я преступила закон.
Иногда кажется, что к нам – выпускникам приютов, относятся не лучше, чем к двуликим. Человек, живший на попечении государства, после выпуска обязан отработать два года. Вариантов работы не так много, и не сказать, что каждый из них плох. Кому-то везло больше, кому-то меньше, а ко мне судьба оказалась особенно «благосклонна» - настолько, что выдержки хватило всего на полгода. Место прислуги в доме зажиточного торговца можно было бы считать вполне сносным, если бы не личность этого самого торговца.
Мерзкий тип. Красноречивые взгляды. Недвусмысленные намёки.
И это при том, что жить предполагалось в его же доме. Даже не знаю, почему не сбежала ещё в первый рабочий день. Наверное, просто боялась и надеялась, что всё обойдётся.
Не обошлось.
Когда пару недель назад этот полупьяный увалень среди ночи ввалился в мою комнату, выбора не осталось. Просто огрела его по голове стоящей рядом вазой. До сих пор помню полный непонимания взгляд и распластавшееся на полу тело. Убедившись, что дух из этого самого тела никуда не делся, и на запястье бьётся пульс, я сделала то, что должна была сделать уже давно. Сбежала. Наспех побросала в сумку всё необходимое, прихватила документы и покинула дом. Повезло, что экономка была полуглухой, и даже устроенный шум её не разбудил.
Как выбиралась из города – отдельная история. Наверное, просто повезло.
Сейчас, идя по скользкой дороге, я вспоминала эти события и невольно вздрагивала. До сих пор не получалось отделаться от ощущения, что меня преследуют. Наверняка, очухавшись, бывший работодатель обратился к турьерам.
Вскоре я приблизилась к городской стене. Не выходя из пролеска, посмотрела на главные врата и обнаружила, что у них скопилась очередь. Кто-то пришёл пешком, кто-то подъехал на повозках.
Неожиданно позади раздался стук лошадиных копыт и поскрипывание телеги. Только я успела спрятаться в тени деревьев, как послышались недовольные голоса.
-Опять ни черта не продали! – в первом слышалась досада. – Да чтоб я ещё хоть раз поехал торговать в область!
-Ты каждый раз так говоришь, - хмыкнул второй, - и всё равно мотаешься туда раз в месяц. И нечего ныть, мы сбыли почти половину! Всё-то тебе мало…
Голоса принадлежали ремесленникам. Судя по всему, первый мужчина возмущался напрасно. Из-под грязной ткани выглядывали немногочисленные резные ложки, аккуратно сложенные глиняные горшки и расписные тарелки. Телега, действительно, была полупустой.
Пока уставшая лошадь тащила её к городским вратам, в моей голове созревала идея. Вот он – шанс попасть в Тамаринд! Не воспользуюсь сейчас, неизвестно, когда ещё появится такая возможность.
Как только ремесленники заняли последнее место в очереди, я решилась. Уже стемнело, и это обстоятельство играло в мою пользу.
-Приблизиться, залезть в телегу, накрыться тряпьём и надеяться на чудо, - мысленно повторила план действий и двинулась вперёд.
Я понимала, что иду на риск. Существовала большая вероятность того, что привратники захотят проверить содержимое телеги. Тогда мне конец. Даже если бывший хозяин не заявлял на меня турьерам, в документах ясно видно, что я не отработала контракт. А это в нашем государстве – преступление.
