1. Антон Текшин. Волшебство не вызывает привыкания. Книга 4
2. Глава 62
Каждый сходит с ума по-своему.
Кто-то тихо, не привлекая к себе особого внимания, а кое-кто, наоборот, непременно хочет заявить о своих тараканах во всеуслышание. В идеале – ещё и поделиться ими с другими людьми, чтобы найти единомышленников. А безумие, как известно, весьма заразная штука. Вот и получается, что в благоприятной обстановке умалишённые плодятся, как грибы после дождя.
Например здесь, посреди вполне обычного заброшенного хуторка обосновались неоязычники. Сами они называли себя «вернувшимися к корням». И ладно бы эти почитатели древности спокойно молились своим идолам, вытесанным из брёвен, прыгали через костры и занимались бы прочими невинными ритуалами. Но нет – им непременно подавай жертвоприношения, вплоть до человеческих. Да и жили сектанты совсем не мирной общиной и охотно грабили всех «иноверцев», до кого могли дотянуться. Естественно, во славу богов.
Конец у подобного жизненного уклада случился вполне закономерный. Однажды тёплым осенним утром к ним постучались. Да так громко, что у большинства зданий тут же повылетали двери с окнами, а некоторые сооружения и вовсе сложились внутрь себя. Теперь над хутором поднимался густой столб чёрного дыма, а число его новых жителей стремительно сокращалось. И дело тут вовсе не в плохой экологии.
Просто настал час расплаты за содеянное, чего язычники совсем не ожидали, понадеявшись на защиту деревянных идолов. Но те пока что справлялись со своей ролью плоховато – их даже обычные пули прошивали насквозь, не говоря уже про магию. Видимо, самим богам были неприятны такие нерадивые последователи, и они предпочли от них отвернуться…
– Кто ты такой, урод?!
– Смерть твоя дурацкая, – буркнул я в ответ, выдирая из себя очередную острую железку.
Спасибо лёгкому бронежилету, иначе бритый налысо детина, который решил сбежать через густую рощицу, превратил бы меня в подушечку для булавок. Но и так во мне торчало с десяток инородных предметов – от тонких сварочных электродов до настоящих штык-ножей. Причём призвал он весь этот смертоносный металлолом прямо из воздуха, когда я лишил его основного оружия – охотничьей «Сайги». Разрубил её пополам и решил, что этого достаточно. Увы, беглец с этим оказался категорически не согласен.
Восьмой уровень – это вам не шутки, но уж больно мне хотелось взять хоть кого-нибудь живым. Через этот крохотный лесок на окраине хутора, плавно переходящий в прибрежные камышовые заросли, то и дело хотели вырваться из окружения рассеянные одиночки, только эта затея оканчивалась для них плачевно. Уже четыре тела истлели до состояния праха, и пятый готовился к ним присоединиться.
Ничего кроме смерти их здесь не ожидало. У большинства людей она ассоциируется с костлявой старухой, вооружённой косой, чаще всего в тёмном балдахине. На крайний случай – с белокожей девушкой в саване, а вместо этого их встречал зеленокожий друид с топором. Не очень канонично, так что многие напоследок удивлялись.
Ну уж простите, куда более симпатичная со всех сторон Талия сейчас участвовала в штурме, а мной просто заткнули одну из многочисленных дыр в периметре. Людей катастрофически не хватало для полноценной операции, поэтому в рощице я находился в гордом одиночестве. Залётные беглецы не в счёт – они тут долго не задерживались, превращаясь в питательную золу для растений.
Такой вот получается природный круговорот.
Наконец последний штырь покинул моё предплечье. В основном пострадали конечности, а вот лицо я в последний момент успел прикрыть. Торс сберёг бронежилет, под которым сейчас наверняка наливались многочисленные синяки. Наверняка целых рёбер у меня не осталось. Каждый вздох вызывал адскую боль в груди, но куда деваться, сам виноват. Радовало лишь одно – все раны должны скоро затянуться без всякой перевязки и прочей медицинской помощи. Нынче это пустяки, пусть и весьма болезненные. Несколько минут – и снова буду как огурчик, во всех смыслах.
У меня даже отрубленная рука заново отросла, если что! Со мной теперь в скорости регенерации могут только людоящеры разве что поспорить. Но я старался свою способность лишний раз не афишировать.
Платой за такое чудесное исцеление стал изумрудно-зелёный цвет кожи, а также чудовищный метаболизм, заставлявший меня постоянно что-то жевать. Иначе от голода я могу быстро превратиться в сонного и апатичного увальня. А то и вовсе впасть в энергосберегающую спячку.
Так что в разгрузке у меня вместо боевых расходников в основном лежит всякая еда, как у заправского обжоры. Чем калорийнее, тем лучше. На этом поприще себя отлично зарекомендовали энергетические батончики, только поди их сейчас найди, спустя полгода после конца света…
– Будь ты проклят! – злобно прохрипел мой противник. – Клянусь Всеотцом, тебя настигнет суровая кара!
– А ты не думаешь, что это тебя самого настигла кармическая справедливость? – поинтересовался я, кивнув на топор, торчавший из его груди.
Мужчина, чью бритую голову украшали многочисленные татуировки в виде свастик и рун, оказался пригвождён к дереву. Он тоже попытался меня обезоружить, применив способность к управлению металлическими предметами. Решил, что в таком состоянии я уже не представляю угрозы, и позарился на моё мифриловое сокровище.
