Глава 1. Поездка в Монголию
В поезде пять суток кряду,
Много есть, похоже, надо…
Моего папу отправили в трехгодичную командировку в Монголию с семьей, то есть с мамой и со мною. Это был 1976 год. Мне тогда было двенадцать лет.
До этого момента я из Москвы так далеко не выезжал: только в пионерлагеря в Подмосковье. О лагерях рассказывать нечего – разве что о еде.
С детства у меня была склонность к полноте, и родители меня постоянно ограничивали в питании, я всё время был полуголодный. Поэтому я любил пионерские лагеря, которые по свойственной мне привычке искажать имена, я называл – пионЭрские. Так как там мог объедаться вволю: мне всегда давали добавку.
Кормили там и обильно, и вкусно. Мои гастрономические стихотворные опусы из далекого детства, конечно, еще оставляли желать лучшего. Но наиболее удачные я всё-таки приведу.
На свете счастья очень мало,
Еды всю жизнь мне не хватало,
Сейчас я сыт, едва дышу,
От радости стихи пишу!..
Надо отдать должное нашим поварам, которые вкладывали душу в свои творения. Даже не блюда, – а творения. Потому что это были настоящие шедевры кулинарии!
Вкуснейшая рыба под маринадом.
Остра, хороша и другой мне не надо!
Ещё подают чуть картошечки к ней,
Пусть станут все люди на свете добрей!..
Из лагерей я всегда приезжал располневший и довольный. Родители тут-же сажали меня на диету, поэтому остальные девять месяцев в году я был голодный, и злой.
Воздал я должное еде,
И вешу сорок килограмм.
Еда дороже мне везде,
И за неё я жизнь отдам!..
На всякий случай напоминаю, что речь идет о подростке, поэтому сорок килограмм для десятилетнего мальчика – это много.
Следующее стихотворение шутливое, так как я всегда был мясоедом и никогда не понимал вегетарианцев.
Прелестны баранины тонкие ломти,
Но съесть её только не поспеши.
От поедания трупов – увольте,
Полезны лишь овощи мне для души!..
Как-то раз нам подали необычную для того времени крупу на гарнир со странным именем кус-кус. Найти к нему рифму для ребенка было нелегко, но я очень старался…
Как замечателен кус-кус!
Прекрасен вид, прекрасен вкус.
Он превосходнейший искус,
Набью я им свой жадный пуз!..
Больше всего на свете я любил супы, особенно из курицы. До сих пор вспоминаю с удовольствием те замечательные бульоны с картошкой и макаронами или рисом, которыми нас там кормили.
Пусть буду толст, и буду глуп,
Но только дай куриный суп!
Заменит он деликатес,
И станет жизнь мне в интерес!..
Еще одно прекрасное воспоминание – о белого цвета подливке, которую там готовили воистину замечательно! Ее подавали к рыбе или к котлетам и делали, видимо, на основе сметаны.
Воистину прекрасен соус белый!
И остротой своей и белизной.
Скажу я робко Вам, скажу несмело –
Люблю его я летнюю порой!..
Но вернемся к нашей поездке. В Монголию мы ехали пять дней на поезде.
Четыре дня по Советскому Союзу и день до Улан-Батора – столицы страны.
Поездка потрясла мое юное воображение своей невыразимой длительностью и интересными пейзажами за окном.
Едем в поезде мы скором,
Но не быстро ни фига.
Надоели разговоры,
Как дорога далека…
Я по пятнадцать часов в сутки сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо поля, леса, деревни, города, и прочие достопримечательности.
Особенно интересно было смотреть, как при подъезде к населенному пункту рельсы начинали множиться, как ветки дерева, и появлялся третий, четвертый, а иногда и пятый – шестой пути. Периодически пустые, но чаще – с товарными или пассажирскими составами.
Рельсы в древо превратились,
Разветвилися вовсю.
Вот листочки бы развились,
Да чего уж там – шучу!
Небольшие платформы поезд лихо пролетал на полной скорости, оглушительно и внушительно при этом гудя.
Этот мощный гудок часто будил меня среди ночи, но в покачивающемся вагоне я опять быстро засыпал.
Гудок тепловоза весьма громогласен,
Колёс стук по рельсам и мил, и прекрасен,
Все вместе слилось в мелодичный напев,
И много я спал, вкусной пищи поев…
В больших городах по пути поезд стоял по 30 – 40 минут, иногда и больше, если меняли тепловоз. До сих пор не понимаю – зачем было его менять? Но тайна сия так и осталась неразгаданной. Единственное, что приходит на ум – это для разнообразия. А то один и тот же тепловоз, типа, надоедает.
