ПРОЛОГ
- Азазель! – истошно вопил Чарльз, пытаясь оттащить фамильяра от кричащей матери.
Когда он услышал крик мамы, тут же побежал вниз и застал ужасную картину: ее же фамильяр вгрызся ей в ноги. Такого по определению не могло быть, фамильяры не могут причинить вреда хозяевам! Чарльз впал в ступор, проходя через стадию отрицания, но быстро оклемался и бросился на выручку.
В тот момент он даже не думал о том, что Азазель мог перекинуться на него. Все, чего он хотел, чтобы волк разжал пасть и отпустил маму. Он тянул его за густую серую шерсть, но тот вцепился в нее мертвой хваткой.
Не обращая никакого внимания на рыдающего ребенка, умоляющего прекратить делать больно маме, волк потащил женщину, уже теряющую сознание от серьезных ран, к выходу.
Мальчик боролся как мог, упирался ногами в пол, пытаясь хоть как-то замедлить волка, но тот был намного сильнее. В то же время он безустанно звал отца на помощь, но тот не отзывался и не приходил.
Глаза Чарльза расширились от ужаса, когда он увидел отцовского фамильяра, волокущего его все к той же двери, из которой только что наружу выскочил Азазель.
- Герда! – закричал мальчик. Его голос срывался от истерики и страха. – Герда, прошу, отпусти его…
Он упал на колени перед черной волчицей и взглянул на нее полными слез глазами. Вот только в ответ не увидел ничего, ее взгляд был стеклянным, она смотрела словно сквозь него. Отец тоже был без сознания, и, боги, сколько же там было крови!
Задыхаясь от истерики, мальчик смотрел вслед волкам. Он попытался крикнуть им, вновь попробовать достучаться, но голоса уже не было, вместо слов из горла вылетали только хрипы.
Немного отдышавшись, он подумал, что нужно привести помощь, обратиться к другим взрослым. Пока он бежал в служебное крыло для прислуги, никак не мог понять, почему они не слышали этих душераздирающих криков? Его ведь они разбудили среди ночи!
Ворвавшись в первую попавшуюся комнату, он подбежал к одной служанке, а затем и ко второй, толкая их и тряся за плечи в безуспешных попытках разбудить. Тщетно.
Обессиленно осев рядом с одной из кроватей, он схватился за голову, остекленевшими глазами глядя в пол. Он просто вымотался и не знал, что делать.
Долго ему сидеть не пришлось, поскольку в голове забилась одна единственная мысль, вернувшая его в чувство – малышка-сестра, что спит в соседней с ним комнате, сейчас абсолютно беззащитна!
Со всех ног он бросился в детскую, моля лишь об одном: лишь бы волки ее не тронули!
Распахнув двери комнаты, он подбежал к кроватке, и сердце его чуть замедлило свой бег, когда он увидел, что малышка спит.
- Не бойся, Лотти! Я рядом, - прошептал он спящей сестре.
Ответственность за сестру немного отодвинула страх на второй план. Он не перестал бояться, нет, точнее стал бояться не за себя или родителей, а за нее, за Лотти.
Схватив из комода теплое одеяльце, он завернул в него сонную сестренку и со всех ног бросился из дома, забыв даже надеть обувь. Чарли надеялся добежать до ближайшего дома, в котором еще горит свет.
Ночью его родной город, Винтер, был не узнаваем. Чарли никогда прежде не бывал снаружи в это время суток. Страшные тени плясали от дома к дому, и мальчик не мог понять, живые они или нет.
Снег хрустел под босыми ногами, но мальчик старался не замечать холода, все еще надеясь укрыться в чьем-нибудь доме. Сестра начинала хныкать, а Чарли все чаще озираться по сторонам.
На минутку он остановился, пытаясь понять, в какую сторону бежать дальше, пытаясь разглядеть хоть что-то вдалеке. Дыхание никак не хотело успокаиваться, отчего частые струйки пара вылетали из приоткрытого рта. Снег блестел в свете луны, и это было единственным, что освещало путь. Ни единого огонька в окошках жителей королевского города.
Ему хотелось снова заплакать, потому что он не знал, что дальше делать, а ноги жгло от холода. Закусив губу, мальчик подбежал к ближайшему от него дому, и что есть сил стал стучать и просить помощи. Потом к другому, к третьему…никто не открывал.
У очередного дома, над Чарльзом нависла огромная черная тень, что заставило его медленно обернуться, затаив дыхание.
В черном балахоне стояло чудовище, тянущее к нему костлявые пальцы. Это был и пьюр, и не пьюр одновременно. Он был похож на почти разложившийся труп, кое-где виднелась гнилая плоть на оголенных костях. Черепушка мерзко ухмыльнулась, обнажив два ряда острых, как бритва зубов, а Чарльз застыл от ужаса, прижав сестренку покрепче к себе.
Мальчик не чувствовал холода извне, но вот тот, что растекался по венам, будто превращал все органы в лед.
Чудовище мертвой хваткой вцепилось в его плечо. Мальчик вскрикнул от резкой боли, пронзающей руку и чуть было не выронил сестру. В глазах начало стремительно темнеть, но он продолжал прижимать к груди маленький комочек.
Схат, тем временем, тащил его в глубь леса. Уже не было ни сил, ни смысла сопротивляться, поэтому он просто шел. Возможно он надеялся на то, что родители, вырвавшиеся из лап, озверевших фамильяров, появятся и спасут, а может быть думал, что кто-то из тех домов, в которые он совсем недавно молотил кулаками, выйдет и прогонит чудовище.
