Сознание возвращалось тяжело, с сопротивлением, все норовя сползти обратно в блаженное небытие. Только усилием воли Айрин удерживала его. Почему-то крайне важно было проснуться именно сейчас, но еще важнее так, чтобы не заметили те, кто наблюдает за ней. Нет, не люди, для людей в комнате слишком тихо, а камеры. Сквозь закрытые веки она видела свет, чувствовала специфический медицинский запах, ощущала внимательный взгляд через глазки камер. Странно, свое имя она помнила хорошо, боль, с которой ядовитое жало вонзилось в шею тоже. А вот почему это случилось, как она здесь оказалась и главное, где это – «здесь»?
Айрин вытащила из-под скрывающей ее простыни руку и коснулась шеи. В месте укуса, чуть выше плеча, образовался небольшой инфильтрат, и тут же по телу разлилась тянущая боль. Айрин застонала. Тонко запищал зуммер. Через какое-то время дверь распахнулась. В комнату вошли трое в одинаковой одежде, видимо в униформе, сопровождал их высокий старичок в белом халате. Первой шла женщина с гладко зачесанными волосами, собранными в тугой узел, высокая, с военной выправкой, заложив руки за спину, значит, главная – она. Следом за ней шествовал грузный лохматый мужчина, больше похожий на медведя. На другого мужчину Айрин бросила лишь беглый взгляд, но успела заметить и весьма привлекательную внешность, и маленькую родинку на щеке, и колючие безэмоциональные глаза. Почему-то всплыло неприятно прозвище – Паук. Инстинкты закричали, что это – самый опасный человек в троице, и он – ее начальник. Айрин приняла полусидячую позу.
– Успокойтесь, профессор, – продолжала меж тем женщина, – я просто хочу посмотреть, в каком она состоянии и может ли общаться с нами.
– Это сомнительно. Она слишком рано пришла в сознание, ее мозг еще не способен адекватно обрабатывать информацию. Не уверен, что она вообще помнит, кто она и как ее зовут.
« Спасибо, дорогой профессор, – отметила про себя Айрин, – именно так я и буду себя вести – как дурочка, пока не пойму, что происходит».
– Милочка, – обратилась к ней женщина, – ты знаешь, почему ты здесь?
Айрин попыталась ответить, но язык не слушался, а во рту все пересохло. Так ничего из себя не выдавив, она откинулась на спинку кровати и устало прикрыла глаза.
– Мы можем ее чем-нибудь простимулировать? – обратилась женщина к профессору.
– Исключено, – замотал головой тот, – простимулировав, мы можем только оставить ее безмозглым инвалидом. Память вернется со временем естественным ходом.
Женщина хотела что-то возразить, но ее перебил «медведь»:
– Ничего, мы не торопимся, – затем, обратившись к вошедшему с ним мужчине, добавил, – Обеспечьте свою подопечную всем необходимым, Мадс. Она нам нужна.
Женщина недовольно передернула плечами, но спорить не стала. Процессия удалилась, но Мадс вскоре вернулся с бумажным пакетом и открытой бутылкой воды. Все это он поставил на тумбочку:
– Переодевайся, я подожду снаружи.
Они шли по широким коридорам здания, больше напоминающим городские улицы. Вдоль стен в широких кадках были высажены деревья и бордюрные цветы. На всем протяжении расставлено фонарное освещение. Повсеместно встречались аппараты с напитками, мини-магазинчики, в зонах отдыха – скамейки, фонтанчики, качели, клумбы. А на закрытых дверях – таблички с цифрами – номера квартир. После множества петляющих коридоров и переходов Айрин поняла, что здание состоит из нескольких блоков, и оно огромно. А шахты лифтов, канатные подъемники и эскалаторы расчерчивают его, как транспортные развязки.
За всю дорогу они не сказали ни слова, но Айрин замечала, как начальник украдкой косится на нее. «Интересно, он специально таскает меня битый час по искусственным улицам, надеясь разбудить мою память?» Наконец, преодолев еще один подъем, они вывернули в просторный холл. Мадс подвел ее к двери с табличкой 1167.
– Это – твоя квартира. А это – твой ключ, – протянул он ей обычный плоский металлический ключик без каких-либо брелоков и милых подвесок.
Айрин подкинула его в руке. «Отлично, Я была минималисткой.. или занудой».
– На нем еще болталась какая-то глупая обезьянка. Я ее снял.
– Зачем? Это, может, была моя любимая обезьянка.
Он внимательно наблюдал за ней:
– Там не было никогда обезьяны.
Айрин кивнула:
– Я и говорю. Может, была, а может, не была…
Она вопросительно посмотрела на начальника:
– Ты собираешься войти со мной? А вдруг, у меня не убрано, вдруг я оставила кавардак, уходя.
И по его насмешливому взгляду поняла, он уже знает все, что не убрано и что убрано очень тщательно тоже.
Квартира оказалась самой обыкновенной: гостиная, спальня, кухня, санузел. Обставлена, правда, со вкусом, но не вызывала никаких эмоций. Айрин прошла в кухню, заглянула в ванную, остановилась в спальне. «Н-да. Все строго, вопреки ожиданиям чисто, и никаких личных фишек, что выдавали бы характер хозяйки. Явно ничего романтического, творческого или экстраординарного здесь не происходило». Огромный двухдверный шкаф расположился в нише, заменяя гардеробную. Одна половина была отдана под одежду в стиле милитари: разнокалиберные брюки со множеством карманов, футболки и рубашки защитного цвета, куртка-непромокайка, ботинки с высокой шнуровкой. «Точно, – усмехнулась про себя Айрин, – мой стиль»
