Зеркало в примерочной было огромным. Резная дубовая рама, обрамлявшая его, являла собой отдельное произведение искусства. Грозди винограда, целиком вырезанные в дереве, были покрыты черным лаком и глянцево поблескивали, создавая впечатление своей натуральности. Извивающаяся лоза и листья обрамляли безупречно гладкую и чуть голубоватую поверхность зеркала. В настоящий момент в нем отражался в полный рост темноволосый мужчина в идеально сидящем темно-сером костюме-тройке. Без единой складочки классические брюки, бордовая шелковая рубашка, стильный галстук, прижатый золотой заколкой, золотой же браслет часов, блеснувший в свете прощальных лучей солнца, россыпь перстней на пальцах. Образ короля завершали аккуратно подстриженные усы и небольшая бородка, соединяющаяся с ними. В тщательно уложенных смоляных волосах тут и там светились серебряные нити, что придавало облику благородный и величественный вид.
Его величество рассматривал себя с мрачной усмешкой. В обычно властном взгляде читалось недовольство собой, окружающими и всем белым светом в придачу. Король с утра пребывал не в духе. В полной мере ощутив на себе тяжесть его настроения, мастер-портной со своими подручными поспешил откланяться, прислуга была отпущена властной нервной рукой, в комнате остался лишь молодой секретарь, только что отчитавшийся по текущим делам.
– Как я выгляжу? – негромко обратился король к почтительно взирающему секретарю с толстой папкой под мышкой.
Тот от неожиданности вопроса вздрогнул, глаза беспокойно стрельнули по сторонам. В голове пронеслась запоздалая мысль, что не стоило задерживаться после доклада.
– Ваше величество, вы как всегда прекрасно…
– Я не просил петь мне дифирамбы! – раздраженно перебил монарх. – Меня интересует ваше личное мнение обо мне в этом костюме. Какой вид я имею?
– Ваш вид? Вы… простите мою дерзость, – осмелился ответить секретарь. Лучше уж не тянуть и сказать правду. Король не переносит вранья и лести – это была одна из первых истин, усвоенных молодым человеком на новой должности. – Вы, кажется, взволнованы, – как на духу выдал он и замер в полупоклоне.
– Что-о?! – вдруг рявкнул король, резко разворачиваясь к незадачливому секретарю. – Вы забываетесь, сударь!
– Но… вы же сами… простите, – залепетал вмиг вспотевший помощник, кланяясь еще ниже.
Яростно сверкнув черными глазами, его величество пытливо всмотрелся в лицо молодого человека. Тот стоял в весьма неудобной позе – склонившись почти под прямым углом, но при этом с поднятым лицом, не смея опустить взгляд.
– На сегодня вы свободны. Потрудитесь удалиться с моих глаз, – уже спокойнее произнес король.
Повторять не пришлось. Так и не разогнувшись, секретарь попятился к двери, нащупал ее рукой, но толкнуть не успел, поскольку та открылась сама собой, впуская еще одно действующее лицо. Вошедший удивленно поздоровался с жаждущим оказаться за дверью секретарем и поинтересовался:
– Таллар, что с вами? Радикулит? В ваши-то годы?
Тот не ответил, а не мешкая выскочил из помещения.
– Здравствуй, Данэй, – обратился новоприбывший к нахмуренному королю. – Ты не скажешь, что это сегодня с твоими приближенными? Прислуга бегает как угорелая. По пути сюда мне встретился портной с подмастерьями, спешащий оказаться как можно дальше от собственной мастерской, теперь вот Таллар… Уж не покусал ли ты их? А то я, пожалуй, пойду.
Проигнорировав ироничный тон герцога вкупе с фамильярным тыканьем, его величество прищурился, сунул руки в карманы, покачался на каблуках и как бы между прочим спросил:
– Ответь мне на один вопрос, Дэйтон. Как я выгляжу? Речи о моей неземной красоте и величии можешь опустить.
– Хм… – Скрестив руки на груди, герцог заинтересованно обошел вокруг монарха, стоящего со скептическим выражением на лице. – Похоже, ты взволнован. Но, принимая во внимание… – Дэйтон не договорил, перебитый тихим шипением:
– Это что, сговор? Взволнован? Я – взволнован?!
– Не вижу в этом ничего удивительного. И постыдного тоже. Перед встречей, которая тебе предстоит…
– А я не вижу в этой встрече ничего, что могло бы вывести меня из равновесия, – невозмутимо отвернулся король к зеркалу.
Окинул себя еще одним взглядом, поправил галстук, рубиновые запонки на манжетах рубашки.
– Ну ты вроде жениться собрался.
– Можно подумать, впервые, – хмыкнул его величество.
– Но этот случай особый. Ты все еще ее любишь? – утвердительным тоном задал вопрос герцог.
– Не говори глупостей. Тебе известно лучше, чем кому бы то ни было, – к всепрощению я не склонен. После того, что она сделала…
– И все же ты собираешься на ней жениться. Что такого поведал тебе Прорицатель?
– Я уже говорил – ничего нового. Он лишь напомнил свое старое предсказание и поинтересовался, как я умудрился свернуть с широкого прямого пути. И посоветовал почитать «Притчу об упрямце и судьбе».
– Что он хотел этим сказать?
– Это же очевидно. Он имел в виду, друг мой, что, пока я не покорюсь судьбе, наследника мне не видать.
– Ты уверен, что это не проклятие?
– Я не верю в существование такового. Обыватели могут сколько угодно судачить, сочувствовать или злорадствовать, но двое мастеров ничего не обнаружили. Да и сам я ничего не чувствую. А хоронить еще одну ни в чем не повинную женщину мне совсем не хочется. Так что в твоих интересах выпроводить меня как можно скорее и пожелать всяческих успехов на брачном поприще.
