Поначалу следует осмотреться. Так быстро, как сумеешь.
«Процедура совмещения успешно завершена. Координаты совпадают с заданной точностью. Жизненно-важные функции организма не нарушены. Разрешено приступить к выполнению основной программы.»
Пока противный голос вычислителя пищит в ухе, нужно успеть всё – прийти в себя, оценить обстановку и перейти к следующему этапу.
«Запущена система автономной навигации. Совершите полный оборот вокруг своей оси, по возможности визируя линию горизонта.»
Когда осмотришься – решай, дёргаться или нет. Лучше всего – не дёргаться. Если обстановка позволяет, конечно.
Обстановка, кажется, позволяла. Твёрдая почва под ногами, нормальная атмосфера, задымлений нет, движения… тоже нет. Базовый минимум спокойствия, на основе которого можно спланировать дальнейшие действия.
«Система автономной навигации активна. Срочная эвакуация возможна в пределах текущего местоположения с погрешностью восемь два.»
– Первая запись. Разведчик Ур Эль-Ла, заброс два семьдесят один четыре один, приступил к основной программе. Самочувствие нормальное, обстановка спокойная. Атмосферное давление и радиационный фон в пределах нормы. Очевидных аномалий не наблюдаю.
Расправившись с формальностями, он снова принялся озираться – теперь уже вдумчиво, пытаясь понять, куда его занесло.
Пустошь? Поле? Может, пустырь? Грунт под ногами – плотный, слежавшийся, пересыпанный щебёнкой и чем-то, напоминающим бетонную крошку. Поле устлано бурой дрянью – стебли на вид сухие, но гибкие и прочные, да ещё и спутаны, словно волосы на голове старой ведьмы. Видны гроздья цепких мелких семян. Кое-где торчат жухлые пучки тонколистной травы – эта выглядит поприличней.
Небо зимнее, плоское – серый потолок, да и только. Под «потолком» ветер тащит грязные клочки вырванных откуда-то облаков. Такое чувство, что и снега недолго ждать. За бортом, правда, выше ноля, но это ещё ничего не значит. Лишь бы в облаках, кроме водяного пара, не оказалось ничего лишнего.
Ур сверился с показаниями навигационной системы, чтобы привязаться к сторонам света. Белесое пятно в небе, похоже, притворялось местным светилом, так что вычислитель успешно переработал данные с нашлемных окуляров и выяснил, в каком направлении оно движется. Высота над линией горизонта вполне соотносилась с осенним периодом, и похоже было, что в астрономическом отношении сюрпризов не ожидается – если, конечно, за серой крышей не скрывалось каких-то посторонних объектов.
На условном севере местность становилась неровной. Ещё не холмы, скорее пологие волны, уходящие к горизонту – прямо туда, где щербатой стеной вырастали очертания города. Дымка скрыла детали, но Ур прикинул, что вдалеке темнеют строения высоты немалой, метров до полтораста, если не больше – а значит, мимо цивилизации он точно не промахнулся.
К западу унылую равнину разнообразили только скелеты вышек: ровная их линия то взбиралась на возвышенности, то ныряла в низины, и оборванные провода болтались на стальных лапах. Под вышками и дальше угадывалась растительность ростом поболее травы, но и она не выбивалась из бурой и коричневой гаммы.
Восток темнел сизыми тучами, обвисшими чуть ли не до земли, и ничем более взгляда не привлекал.
С юга к Уру подкрался город.
Вовсе не такая громада, как та, что виднелась у горизонта – скорей уж, провинциальный угол, тихое и скучное место, выросшее когда-то по соседству с перекрёстком дорог, да так и не набравшее экономической массы, чтобы превратиться во что-то большее. Дома не выше трёх этажей, какая-то башенка – может, каланча или местечковая телевышка – и полное отсутствие жизни.
Город был… чёрным. Не выкрашенным в чёрный цвет, не сложенным из чёрного камня, а будто бы закопчённым, до последнего сантиметра покрытым сажей. Словно когда-то в нём бушевал пожар.
Ур видел сгоревшие города. Они выглядели совершенно не так. Там, где пламя пожрало дома из дерева, оставались груды головешек и отдельные обугленные конструкции. Там, где сталь, бетон и стекло встречались с нестерпимым жаром бомбардировок, стояли огрызки стен, виднелись обвалившиеся перекрытия, перекрученные стальные балки, арматура и груды битого кирпича.
Этот город остался цел. Здания выглядели позаброшенными, но на них не заметно было следов разрушительного воздействия каких-то опасных сил. Кое-где прохудились крыши, кое-где стояли нараспашку окна и дверные проёмы, но в остальном город производил впечатление оставленного недавно.
И ещё эта странная чернота.
Оглядевшись, Ур подобрал камешек и побрёл к ближайшим строениям. Остановился, немного подумал и подобрал второй камешек. Потом переложил один в левую руку, а другой со всей силы метнул в глухую стену двухэтажного дома. Камень ударил в неё с резким звуком, отскочил и упал на землю. Ур подождал. Уверившись, что не происходит ничего странного, он подошёл вплотную, пригляделся к чёрной поверхности и поскрёб её вторым камнем.
Гипотетически, бояться ему было нечего. Фильтры скафандра могли отсеять из воздуха не то, что вирионы – даже отдельные молекулы белка и большую часть органических соединений в принципе. Если бы датчики обнаружили присутствие опасных газов, скафандр мог перейти на замкнутый цикл, но тогда пришлось бы немедленно возвращаться. В таком режиме кислорода хватало только на полчаса.
