Майор как раз заканчивал с разминкой, когда раздались сигналы пробуждения остальных. Капсулы выдвинулись из креплений и повернулись горизонтально. Зашипело и запикало. Разноцветные огоньки несколько раз мигнули и один за другим переключились на зелёный. Наконец-то.
Майор покрутил головой, ещё раз разминая затёкшую шею, и подлетел к открывающейся капсуле капитана. Тот постепенно приходил в себя, но майору показалось слишком медленно. Он немного нервничал, поэтому похлопал по щекам капитана.
– Подъём, Архипенко! – Процесс пробуждения казался ему необычайно медленным. Он посмотрел на часы, сложил руки на груди. – Отряд, подъём! – рявкнул он вновь, но ожидаемо не последовало никакой реакции.
Процесс выхода из анабиоза продолжается от часа до двух. И то потом проснувшиеся какое-то время дезориентированы и приходят в себя. Поэтому майор Афанасьев приказал бортовому компьютеру разбудить его раньше остальных. Он хотел быть уже в форме, когда его подразделение прибудет на место.
– Ну что у нас там? – подлетевший сзади Архипенко, выглянул из-за плеча майора и бросил взгляд на командирский экран. Как и всё подразделение, он уже оклемался от анабиоза и облачился в стандартный комбинезон модели КСКД-3, который солдаты называли просто "кожа".
– Фух, – вздохнул Афанасьев, отвлекаясь и поворачиваясь. – Клаша!
– Да, Михаил Васильевич? – отозвался искусственный женский голос как будто бы отовсюду.
– Выведи приказ на экран!
По центру помещения загорелась голограмма планеты, вокруг которой собрался весь отряд, готовый получить инструктаж.
– Итак, кто не в курсе, перед нами Ганимед. – Майор сделал короткую паузу, ожидая, не вздумается ли кому-то из его бойцов выкинуть нечто типа "А это где?", но, слава тебе господи, обошлось. – Два месяца назад, командование получило сигнал с… одной секретной базе, которая находится под поверхностью Ганимеда. Наша задача…
– Прошу, прощения, командир, – кашлянул лейтенант Бирюков. – База наша или…?
– Как я понимаю, наша, – ответил Афанасьев и хмуро глянул на остальных, давая понять, чтобы пока вопросов не задавали. – Начальство не соизволило сообщить подробности, но что-то там случилось. Наша задача высадиться, проникнуть на базу, разобраться в проблеме и доложить о результатах.
– Почему мы? – на этот раз капитан Архипенко вопросом сразу направил обсуждение в ключевое русло.
– Сигнал поймали не только мы. Так получилось, что база западников на орбите Марса оказалась на тот момент несколько ближе, и наша разведка засекла старт лёгкого межпланетного челнока в сторону Юпитера. Клаша?
– Несмотря на срочные меры и максимальное ускорение, которого я пыталась достичь, они опережают нас на восемь часов. По моим наблюдениям, они как раз вышли на орбиту Ганимеда и готовятся к посадке.
– Итак, у нас есть восемь часов на подготовку. Что ожидает нас на базе там внизу, неизвестно. Понятно только, будет боестолкновение с западниками. И нам необходимо пресечь любую попытку противника связаться со своими и доложить что-либо. Это ясно?
– Так точно! – отозвались сразу несколько голосов хором.
– Макаров, – обратился Афанасьев к бортинженеру. – Что там у нас с Заслоном?
– Худо дело, товарищ майор, – почесал затылок Макаров. – Сильно потрепало его в прошлой вылазке.
– Мда… помню, – задумчиво протянул командир. – Досталось ему, действительно. Успеешь привести хотя бы в мобильное состояние?
– Нет, товарищ майор, боюсь, не получится. Мы ведь как планировали… Вернуться на базу, а там уже…
– Значит, придётся идти без прикрытия. Что насчёт Мухтара?
– Мухтар в порядке, товарищ майор.
– Хорошо. Хотя бы будет разведка.
Мухтаром спецназовцы называли робота-разведчика, имеющего схожий с собакой облик, если робота с четырьмя конечностями, способного действовать как в обычных условиях, так и невесомости, можно, вообще, сравнивать с собакой.
По мере того, как поверхность Ганимеда стремительно приближалась, корабль трясло всё сильнее. Бойцы ожидали приземления облачившись в боевые скафандры модели КБС-8. Данный скафандр обладал хорошей защитой и автономностью, оставаясь при этом достаточно мобильным. Электронная начинка, имеющая свою управляющую систему, также подключалась к ИИ корабля, который мониторил и координировал действия группы.
Тряска почти прекратилась. Корабль сманеврировал к очертаниям базы, видневшимся вдали, и медленно опустился рядом с посадочной площадкой, занятой челноком противника.
– Клаша! – обратился майор к ИИ.
– Да, Михаил Васильевич? – отозвался нежный женский голос.
– Доложи!
– Признаков жизни на челноке Западного Альянса не наблюдаю. Оружейные и сенсорные системы отсутствуют, либо отключены.
– Ловушка? – поинтересовался капитан.
– Вполне может быть, – согласился Афанасьев. – Или надеются, что мы про них всё-таки не знаем. Итак, Клаша, постановщик помех включи! Нельзя дать врагу возможность что-либо доложить своим.
– Уже сделано!
– Хорошо. Макаров и Архипенко остаются на корабле и следят за обстановкой.
– Василич?! – возмутился капитан. – Это как так?
– Не спорь, Дима. Мы не знаем, что нас там ждёт. Будет лучше, если вы останетесь на борту. В случае чего придёте нам на помощь, ну или доложите командованию о… случившемся. – Предотвращая любую попытку оспорить решение, Афанасьев принялся раздавать команды бойцам: – Гонгадзе, бери Мухтара и Демченко и выдвигайтесь первыми!
