1. Пролог
Я всегда считал, что супружеская верность — самая несусветная чушь на свете. Я не видел в ней никакого смысла, кроме искреннего мазохизма и издевательства над собственной природой. Мы и так жертвуем огромной частью своей свободы, заключая брак с одной-единственной женщиной, а когда появляется ребёнок, значение слова «свобода» и вовсе почти забывается. И если уж выбирать между колоссальным напряжением, которое наверняка выльется в семейные скандалы, и возможностью сбросить это самое напряжение — выбор очевиден, разве не так? А женщины делают из этого какую-то грёбаную трагедию. Предательство, подлость, нож в спину… Да, много эпитетов и сравнений я в своё время услышал от Марины, не понимая, зачем настолько драматизировать. Неужели было бы лучше, если бы я, не имея возможности спустить пар на стороне, нёс плохое настроение в семью и срывался на Марине? Всё-таки женщины порой удивляют своей странной логикой.
Да, так я думал всегда, и мне казалось, что ничто на свете не способно изменить моё мнение, крепкое и сложившееся ещё во времена безбашенной юности. Я начал «ходить налево» уже в первый год брака, когда столкнулся на работе с неожиданными трудностями, а среди сотрудниц на переговорах оказалась женщина, которая активно делала мне намёки и строила глазки. Сейчас, если честно, я уже толком не помню ни её лица, ни фигуры, ни даже имени. Она была иностранкой, точнее, француженкой, и её акцент, эмоциональное дрожание голоса и откровенное грассирование — всё меня возбуждало.
И я ни капли не сомневался. Знал и видел, что эту француженку интересует только один приятный вечер — на ночь из-за моей женатости она изначально не рассчитывала. И я подарил ей этот вечер. И, нет, никакая совесть меня не мучила. А почему она должна была меня мучить? Я по-прежнему любил Марину. Ну да, занялся сексом с другой женщиной — и что? Никто же не обижается, когда ешь с почти незнакомым человеком в ресторане за одним столиком. А это почти то же самое — по уровню эмоциональной наполненности так точно. Поел, получил удовольствие, ушёл. Ни минуты о партнёрше больше не думаешь, что есть она, что нет — безразлично. На что тут обижаться? Из-за чего испытывать угрызения совести?
Совсем не из-за чего.
Дальше я продолжал в том же духе. Нет, специально я никого не искал, да мне и не надо было — все женщины, жаждущие недолгосрочных перепихонов, попадались на моём пути сами, без специальных поисков. То на работе коллега была не прочь развлечься, то в фитнес-клубе соседка по снаряду стреляла в меня глазками, то на переговорах с партнёрами что-то успешно нарисовывалось. И всё было отлично: дома любящая жена, маленькая дочка и в целом жизнь — полная чаша, а внебрачные связи — это так, ерунда, чтобы отвлечься и лишний раз не психовать. И я искренне считал, что наши с Мариной отношения, полные гармонии и увлечённости друг другом, частично построены и на моих адюльтерах. Весь негатив и агрессию я дарил ненужным женщинам, а своей нёс только нежность и покладистость.
Но на седьмом году нашего брака Марина обо всём узнала. Обозвала меня козлом, предателем, убийцей… Я возражал, разумеется. И очень активно возражал. Цветы ей носил каждый день корзинами, украшения дарил, взял отпуск и поехал с ней на море. Винился, клялся и божился, что больше ни за что и никогда. Я тогда действительно очень испугался, потому что Марина всерьёз намеревалась уйти, от всех моих стараний поджимала губы — и только. Ничего её не брало, она как заведённая повторяла — развод, и всё тут. И словно не слышала меня, когда я всё ей объяснял, говорил, что одну её люблю, а это так, просто секс и ничего больше.
Мне повезло. В один вечер, когда мы отдыхали на море, я умудрился заболтать жену, напоить и… Да, она допустила меня до тела. С утра на следующий день смотрела волком, зубы сжимала, а я готов был в церковь бежать и молиться, чтобы получилось. Я всегда замечал, когда у Марины цикл, поэтому точно знал, что должен был попасть прям в середину…
И попал ведь! Она забеременела. И разговоры о разводе сошли на нет. Марина сказала, что аборт сделать не сможет, но воспитывать одной двоих детей для неё тоже не вариант, поэтому она останется со мной. Я даже внимания не обратил на эту формулировку — посчитал, что жена сообщила, будто всё по-прежнему, и с нашей семьёй всё в порядке.
Но ни хрена не в порядке.
Иначе я не сидел бы сейчас в машине и, как последний дурак, не наблюдал бы за Мариной и её любовником.
2. 1
Саша
Мой отец, серьёзный вроде бы человек, владелец крупной строительной фирмы, всю жизнь курит от матери тайком. Хотя бы раз в неделю, но смолит где-нибудь подальше от дома — чтобы, с одной стороны, и не воняло от него, и на здоровье не сильно влияло, а с другой — потешить свою тоску по этой дурной привычке, от которой он не сумел отделаться даже больше чем за сорок лет брака. Похожим образом я всегда относился к женщинам, с которыми изменял Марине, — они для меня были всё равно что сигареты для отца. Аккуратно покурить, чтобы жена не узнала, — это можно, но какой человек в здравом уме и трезвой памяти согласится променять супругу на пачку сигарет?
