Во всем виноват острый перец, я считаю.
Если бы папуля, наш семейный кулинар-изобретатель, не переборщил со специями, мы бы спокойно обсудили планы на отдых за чаем с тортом. Мало что так способствует охлаждению горячих голов и всеобщему умиротворению, как вкусный торт-мороженое в неограниченном количестве. А торт у нас был огромный, его преподнесли мамуле по случаю рекордных продаж ее нового романа, и размеры кондитерского изделия вполне соответствовали внушительному тиражу.
Этого торта хватило бы на многочисленных участников какого-нибудь саммита ООН, они пришли бы в наилучшее расположение духа и сразу же договорились обо всем на свете. Благотворное влияние большого вкусного торта на мировую политику сильно недооценено, я считаю.
Но наш кормилец смело скрестил рецепты итальянской и индийской кухни, и гибридная лазанья карри в качестве основного блюда развязала бурную дискуссию раньше времени. Едва попробовав ее, все начали хватать воздух открытыми ртами, краснеть и горячиться сверх меры.
И вышло то, что вышло. Не мирная застольная беседа, а война миров.
Причем как-то так получилось, что линия фронта четко разделила носителей ХХ-хромосом и ХУ. Как в анекдоте вышло: мальчики налево, девочки направо. С той лишь разницей, что в нашем случае мальчикам было от четырех до пятидесяти восьми лет, а девочкам – от тридцати пяти до… Нет, не буду называть реальные годы бабули, сама она этого не делает уже лет пятнадцать.
– Ему скоро пять! – запальчиво выкрикнул папуля. – В его возрасте я…
– Что? Ротой командовал? – съязвила мамуля и часто-часто задышала.
Папуля набрал в грудь воздуха, но рождению нового героического эпоса помешала бабуля.
– Скандалил в детском саду из-за того, что не желал спать днем и есть вареный лук из супа, – сдала она сына.
Папуля, однако, нисколько не обескуражился.
– Вот именно! – потряс он в воздухе пальцем. – Парню в этом возрасте необходим коллектив!
– Он целый день с мамой, бабушкой и прабабушкой, мы ли не прекрасный коллектив? – мамуля тоже не сдалась.
Обстановка быстро накалялась. Проклятый острый перец!
– Ему нужен мужской коллектив! – Папуля выпятил грудь. – Во избежание опасного перекоса в воспитании! – И он весь скривился, зримо демонстрируя трагические последствия упомянутого перекоса.
– Боря, не сутулься! – тут же прикрикнула на сына бабуля. – Встань ровно, где твоя строевая подготовка?
– А где она у Кимки?! – Папуля заозирался, нашел внука в углу, где пацан невозмутимо возился с лего, обвиняюще потыкал пальцем: – Он горбится!
– Он просто наклонился, разглядывая мелкие детали, – защитила мамуля. – Кимочка собирает «Звезду смерти», это очень тонкая работа, чтоб ты знал, солдафон!
– Ага, еще и зрение сажает!
– Все, хватит! Брейк! – Зяма наклонился через стол и разделил родителей ненадежным барьером из качающейся вверх-вниз руки. – Решение принято, и оно не обсуждается: мужская половина семейства отделяется от женской, но это же всего на две недели.
– На целых четырнадцать дней! – всхлипнула Трошкина, трагически хрустнув пальцами.
– Вопрос, – в короткую паузу решительно втиснулась я. – Собака тоже отбывает с вами?
– Конечно! Барклай – пес, поэтому едет с мужчинами! – оглянулся на меня Денис.
До этого момента он с детским интересом наблюдал за действиями Кима, игнорируя споры прочих взрослых и с трудом удерживаясь, чтобы не вмешаться в процесс строительства «Звезды смерти».
– Супер! – Я хлопнула в ладоши. – Бабуля, мамуля, Алка, у нас будет девичник! Есть интересное предложение, но… – Я усмехнулась в лицо насторожившемуся Денису. – Об этом мы поговорим исключительно в нашем женском коллективе!
Глава первая,
в которой впервые появляется верблюд судьбы
– Присядем на дорожку! – не предложила, а потребовала бабуля, наша хранительница традиций, и первой опустилась на лавку – почти такую же длинную, как поезд, на который, между прочим, уже объявили посадку.
Спорить с матриархом никто не рискнул. Хранительница традиций собралась в дальнее странствие в полном соответствии с обычаями далеких предков: вооружилась крепким посохом.
А надо знать нашу бабулю: ее трудовая деятельность протекала в стенах средней школы, и крепкими деревянными палками она манипулирует виртуозно.
Если бы где-то в мире проводился чемпионат по владению указкой, бабуля взяла бы призы во всех возможных дисциплинах. Ее бывшие ученики (особенно нерадивые) это мое утверждение уверенно подтвердят.
Члены семьи и добровольно примкнувшие к ним (это Денис, который официально мне не муж, что его очень печалит, и его бассет Барклай) послушно сели в рядок, будто птички на проводе. Протяженной лавочки как раз хватило на восемь человек, пес скромно устроился на асфальте.
– Барклаша, куда ты чистым на грязное! – всполошилась бабуля. – Дениска, подстели ему! – и пустила по ряду газету, которую оставил на лавочке кто-то из более ранних сидельцев.
Газета была не местная – «Питерский дневник». Мне бросилось в глаза большое, на полполосы фото дымящегося чебурека в окружении лаково блестящих томатов, пупырчатых огурчиков и росистой зелени – настоящий парадный портрет монарха со свитой. Папуля, конечно, тоже обратил на него внимание и, задержав газету в своих руках, огласил выхваченные из текста строки:
