Завтра найдётся вчера

Посвящается девочке, которая остановилась.

Прошедшее забыто, грядущее закрыто, настоящее даровано. Поэтому его и зовут настоящим!

Мастер Угвей

Многие истории начинаются в момент, когда герой открывает глаза. Но не эта. Все наоборот. Я закрыла глаза и проснулась. Проснулась там, где открыть их нельзя. Сон ли это? Нет. Это не сон, но кошмары здесь тоже есть. И их много. Они всюду. Стоило мне сделать шаг, как я повстречала огромного… медведя? Кажется, да. Но я точно не помню, потому что сильно испугалась и сбежала. Нет, не так, я улетела, оставив позади несколько перьев. Потому что в этом странном месте я не была собой. Кажется. В этом странном месте я была запуганной, заплаканной совой с трясущимися ногами.

К счастью, монстр не догнал меня. К несчастью, были и другие монстры, от которых мне пришлось побегать. Всюду. Много. Иногда они сражались друг с другом, пожирали друг друга, но самое плохое то, что они не умирали, потому что на их останках возникали новые чудовища.

Опустошенные. Так я назвала эти сгустки бессмысленной злобы, которых взялась изучать. Зачем? Любопытство. А что было делать? Я не знала, сколько пробуду в этом месте и смогу ли снова стать человеком. Смогу ли вернуться…

Куда?

Это был страшный вопрос, потому что я не знала на него ответа. Я ничего не знала. Не знала даже, где мой дом. Но мне казалось, что точно не здесь. Ведь здесь был дом монстра с зияющей дырой в груди. И, к сожалению, не одного, и, к несчастью, не только монстра, но и тьмы, что поглощала это место.

В отличие от опустошенных, у тьмы не было определенной формы. Просто черная… жижа. Как нефть, что течет из пробоины в танкере, заполняя океан. Трудно было сказать, насколько она опасна.

Когда видишь тигра вдали, боишься, когда видишь море – нет. А стоило бы.

Она пахла железом.

Тьма.

Она приближалась.

Тьма.

Внезапно я начала чувствовать боль по всему своему пернатому тельцу. И чем ближе подкрадывалась тьма, тем больнее мне становилось.

Конечно, я убежала. Опять. Спряталась на выступе в пропасти, надеясь, что тьма меня не заметит. Потому что я притворилась камешком. Пернатым. Увы, дрожь заставляла мое тело дергаться, что явно меня выдавало. Но, кажется, я зря беспокоилась, потому что у тьмы были другие планы. Ей был интересен человек в шляпе. Он был слишком опрятно одет для этого пугающего, холодного места. Настоящий джентльмен, возникший в кошмаре. Это был первый человек, которого я увидела здесь. И я надеялась, не последний.

Но форма обманчива. И не все люди – это люди, и не все монстры – это монстры.

Вдруг мою грудь вновь пронзила сильная боль. На миг я потеряла сознание, словно тьма все-таки добралась до меня. Однако… всегда есть «однако» или «но». Однако тьма была занята другими делами. Тьма пыталась завладеть… Рюкзаком? Что?! Но именно за него она сражалась с джентльменом в шляпе. Назовем его Вольтер. Не знаю почему, это первое имя, которое пришло мне в голову. В другом мире оно что-то значило. Жаль, я не помнила что, но за ним скрывалось ощущение уверенности.

Несмотря на страх, я продолжила наблюдать за сражением Вольтера и тьмы. Он не боялся. Но отсутствие страха – это не залог победы. В конце концов ему удалось лишь вырвать рюкзак, из которого тут же посыпались кроваво-красные кристаллы. Это отвлекло тьму. Она начала жадно хватать осколки своими черными щупальцами. Я видела такие кристаллы ранее, но не знала, что они имеют какую-то ценность. Возможно, Вольтер их где-то украл. Но стоило мне моргнуть, как мысль ушла и я увидела, что он уверенно прыгнул в пропасть.

Когда Вольтер приблизился ко мне, я отступила. И в этот миг время, если оно здесь было, замерло. Я смотрела в глаза этому человеку и видела в них целое море печали. Если бы я посмотрела выше – в отражение красного кристалла, что висел на ветке передо мной, то увидела бы ту же печаль и в своих глазах.

Вдруг время разморозилось, и Вольтер пролетел мимо меня, прямиком в пропасть, в неизвестность. На мгновение мне стало легче. Но что было делать дальше? Остаться здесь и надеяться, что тьма меня не заметит? Или пойти за этим бесстрашным безумцем? Я не знала, но бегать по кругу можно долго, пока, в конце концов, не сломаешься или не рискнешь. А будет ли этот риск оправдан? Кто знает. Но он подобен пропасти, в которую я бросилась за Вольтером. Это был мой безумный выбор.

Когда падаешь в пропасть, думаешь, что скоро окажешься на дне. А что, если дно решило тебя пожалеть и удалилось? Что, если оно ускорилось? И как бы ты ни пытался его догнать, у тебя ничего не получится. Неплохо? Наоборот. Мне казалось, что полет будет вечным. Мы летели и летели. Ощущение тревожности не пропадало. Я думала, что сейчас мы разобьемся о землю, но нет. А потом думала вновь и вновь, и эта мысль не покидала мою голову. Но дно удалялось, словно играя с нами в какую-то жестокую игру.

Мы падали, но не могли упасть. А может быть, наоборот, взлетали в бескрайнее небо. Как посмотреть. Но как ни смотри, я боялась. Но чего? Разбиться и умереть? Или своих собственных представлений об этом? У меня было много времени подумать, а потом я поняла что-то важное: так я же птица! Я не разобьюсь. И когда эта мысль сформировалась в моей голове, дно вдруг остановилось, а я махнула крыльями и тихонько спустилась.