Зернышки
В большой стеклянной банке, стоявшей в шкафу на маминой кухне, жили-были зернышки.
Жили они дружно и весело, никогда не ссорились и часто играли между собой в разные веселые игры. И было им в банке тепло и уютно. Но темно, потому что банка все время стояла в шкафу, среди таких же как она, банок, а еще пакетов, мешочков, коробов и коробочек. Банку, конечно, доставали иногда на свет, но очень ненадолго. И тут же возвращали обратно, в темницу.
И вот однажды, жарким летом, когда все окна на кухне были открыты, мама зачем-то вынула эту банку и поставила на стол.
Зернышки тут же с превеликим любопытством стали оглядывать все вокруг. Ведь никогда раньше ничего подобного они не видели!
На большом, покрытом белоснежной скатертью столе, красовались расписные тарелки и чашки, изящной формы вилки и ложки, надутая большая сахарница и скромная маленькая солонка. Где-то совсем рядом блестел, буквально светился, сиял от счастья огромный, важный холодильник, гудела и звенела микроволновая печь, пыхтел электрический чайник, а на плите шкворчала разнообразная еда в сковородках и кастрюлях. Между всеми этими многочисленымми предметами, то и дело открывая и закрывая разные шкафы и холодильник, перемешивая еду, нажимая на какие-то кнопки, сновала туда-сюда мама, готовившая обед на всю свою большую семью.
Все это было так интересно, так занимательно и необыкновенно, что зернышки никак не могли отвести взгляды от этого удивительного кухонного пейзажа. Они бросили все свои веселые игры, и, не отрывая глаз, наблюдали за тем, что происходит вокруг.
А одно зернышко, безмятежно жившее до этого где-то на самом дне банки, так обрадовалось новым впечатлениям, что, бесцеремонно растолкав своих соседок, быстро забралось наверх, под самую крышку, чтобы уже оттуда, с высоты, рассматривать бурлящую кухонную жизнь.
– Ух ты, как любопытно! – беспрерывно восклицало это зернышко, – Ух ты, ух ты, ух ты! Никогда такого не видела! Никогда не догадывалась, что мир так прекрасен!
Соседки успокаивали его как могли, но наше зернышко продолжало восхищаться и даже слегка подпргивало внутри закрытой наглухо банки.
И вот, наконец, маме понадобилась и эта банка. Мама подошла к ней и ловким движением приоткрыла крышку. Недолго думая, зернышко выпрыгнуло из банки и быстро-быстро поскакало по столу.
– Куда ты, сестричка! – с ужасом закричали ей вслед другие зернышки. – Ты же пропадешь без нас, глупенькая!
Но зернышко не послушало их и побежало дальше. Перескочило со стола на подоконник, с подоконника – на карниз, и, оказавшись там, на карнизе, за окном, увидела чуть поодаль вокруг себя траву, цветы, кусты и деревья. Трава блестела от еще не высохшей росы, цветы мило улыбались теплому солнечному дню, кусты и деревья задумчиво неторопливо шелестели своими многочисленными листочками.
– Вот это да! – сказало себе зернышко. – Вот где моя жизнь! Среди всей этой красоты, а не в тесной банке! И почему я раньше об этом не догадывалась?
Недолго думая, спрыгнуло оно с карниза на землю, и так там, в земле, и осталось.
Вскоре солнце куда-то спряталось, пошел дождь, и зернышко удивленно заметило, что оно начало расти. А после дождя, на следующий день снова выглянуло солнце, и зернышко увеличилось в размерах еще больше. И превратилось постепенно сначала в маленький росток, а потом – в тонкий, стройный, но одинокий колосок. А потом на конце колоска появилось много новых зернышек.
А из тех зернышек, что остались в банке, мама сварила вкусную-превкусную кашу.
Ветерок
В одном большом городе жил ветерок. Был он ни злой, ни добрый, ни веселый, ни грустный. Самый обыкновенный ветерок.
Больше всего на свете ему нравилось летать. А сидеть или лежать он не любил. Скучно ему сидеть было. А лежать – ну совсем не интересно!
Поэтому, как только он утром просыпался – а случалось это очень рано, когда и солнца-то еще не было видно за домами и деревьями и город лежал в полумраке – он сразу торопился в полет.
Сначала быстро-быстро облетал он весь город, заглядывал в каждое окошко, стучался в каждую дверь и обязательно спрашивал:
– Как у вас там дела? Все ли хорошо? Ничего не случилось?
А если ему никто не отвечал, он вежливо, но настойчиво повторял:
– Вставайте! Просыпаться пора!
Ветерку почему-то казалось, что все в городе должны были вставать так же рано, как и он сам. Поэтому он очень обижался, если люди при его появлении не закрывали или наоборот не открывали форточек, не вставали, не шумели, одним словом, никак не реагировали на его появление.
Но летать в городе ему было не очень удобно, тесновато, так как всюду стояли высокие дома и изо всех сил мешали ветерку. Нужно было все время уворачиваться, поворачиваться, тормозить, как-то извиваться, чтобы случайно не врезаться со всей силы в какой-нибудь громадный высоченный дом и не повредить себе что-нибудь. Поэтому больше всего ветерку нравилось гонять по полям и лесам. Ведь там простора было гораздо больше.
Выберется он за город – на поле, на реку, в низенький лесок – и летает себе, кружит до вечера. Пока не устанет.
А потом опять в город возвращается. Чтобы отдохнуть немного. Но только совсем чуть-чуть. Потому что рано-рано утром ему обязательно надо было снова пуститься в полет! Так уж был устроен, этот самый городской ветерок. Не нравилось ему отлеживаться, не любил он сидеть. Так и летал все время. Почти без перерыва.
