Случайные открытия делают только подготовленные умы.
Луи Пастер
Еще не опомнившись от круговорота ночной жизни, Москва вдыхала утреннюю прохладу. Еще час, и солнце разольется по улицам, окутает зазеленевшие парки, заглянет в переулки. Тишина наполнится звуками проезжающих машин, разговорами прохожих, запахами выхлопных газов и шаурмы.
Эльвира вышла на балкон с чашкой кофе и сигаретой. Рано для субботнего утра. Это будет особенный день, и трепет от мыслей о сегодняшних планах переполнял ее. Она глотнула пробуждающий напиток и глубоко затянулась. Несмотря на предупреждения Минздрава, курение ей доставляло особое удовольствие. Сколько бесплодных стараний отказаться от этой привычки! Сколько книг было прочитано, сколько фильмов пересмотрено! А уж про тренинги и семинары с многообещающими названиями «Стоп, табак» и «Освободись сегодня» страшно даже подумать. Рома, парень Эльвиры, считал, что на эти деньги можно было купить себе новые легкие. Не то чтобы он нес финансовую ответственность за эти транжирства, и нельзя сказать, что он имел право ее ограничивать, но Рома не понимал ее одержимости идеей сверхчеловека – не пьющего, не курящего, ни к чему не привязанного, с осознанным поведением, свободного. В особенности его раздражали разговоры об управлении сознанием, выходах из тела и открытии энергетических каналов. А людей, с которыми время от времени встречалась Эльвира по выходным, он считал кучкой сумасшедших, на которых разные «сенсеи» зарабатывают себе состояния.
Для нее же все обстояло по-другому. В свои тридцать лет, впрочем, как и в двадцать пять, и в восемнадцать, она твердо верила, что человек предназначен для чего-то большего, чем просто работать, жениться и рожать детей. Сама мысль об освобождении сознания, как бы странно это ни звучало, была, по мнению женщины, ключом ко всему. Свобода сознания и полный контроль над реальностью представлялись Эльвире панацеей от всех болезней, страхов, разочарований, несбывшихся мечтаний. Это и финансовая независимость, и любовь, и острота ощущений, и путешествия, и даже, возможно, известность, и бог знает что еще. И тогда прощай: шумный офис, ненавистный open space, избалованные клиенты и их вредные ассистенты, страх выступлений, потеющие ладони, начальница-трудоголик, многочасовые пробки, неверные любовники, гибэдэдэшники, чокнутые соседи сверху, засыпающие и просыпающиеся с дрелью в руках, вредная бабушка-консьержка, собачники, выгуливающие своих монстров без намордников, назойливая квартирная хозяйка, грубые продавщицы, нахалы на дорогах, неопытные доктора, бесплодие, молочница, маленькая грудь, десять килограммов лишнего веса, секущиеся волосы, близорукость… В общем, было в ее мире что исправить.
Поэтому с периодичностью раз в три месяца Эльвира вела поиск подобных спасителей в интернете и, найдя очередное мероприятие, вносила заранее сумму, чтобы получить скидку, а потом с замиранием сердца ждала заветного дня, который мог бы изменить ее жизнь раз и навсегда.
Сегодня был как раз такой день. Эльвира затушила сигарету и пошла в душ. Ароматерапия, тоники, кремы и фен сделали свое дело. Она довольно посмотрела на себя в зеркало. Никто не даст ей тридцать. На слегка смуглой от солярия коже не было ни морщинки. От мамы Эльвире достались большие голубые глаза с длинными черными ресницами и нос правильной формы. Тонкие с ровным очертанием губы не были ничем примечательны, и их Эльвира была вынуждена обильно мазать, красить и прорисовывать. Русые волосы спадали на плечи, после укладки они выглядели восхитительно. Эльвира вставила линзы, нанесла макияж, немного погримасничала перед зеркалом и пошла одеваться.
В маленькой уютной квартире было два шкафа: один встроенный, размером с небольшую комнату, и второй поменьше, тоже забитый доверху. Времени было еще достаточно, чтобы успеть перемерить все на два раза, но она ограничилась голубыми джинсами, они хорошо подчеркивали ее стройные ноги, и туникой, которая удачно скрывала все те десять килограммов, от которых, по мнению Эльвиры, ее могло спасти только чудо (во всякий бред про подсчет калорий, диету и «просто не есть после шести» она не верила).
На улице было еще прохладно, поэтому она набросила сверху короткую джинсовую куртку, надела полусапожки на низком каблуке, взяла сумку, которая вмещала все необходимое на все случаи жизни, и вышла. Но через минуту снова вернулась, чтобы проверить воду, свет, плиту, утюг, взять солнечные очки и надушиться. А вот теперь – готова.
С четырнадцатого этажа Эльвиру спустил скоростной лифт, и она оказалась в просторном холле, где немного пахло сыростью и консьержкой. «Здравствуйте», – сказала она пожилой женщине с круглым, оплывшим лицом, обрамленным седыми волосами, забранными в шишку, и, не дожидаясь ответного приветствия, отвернулась. Она вообще не понимала, зачем здоровается с этой женщиной, которая за год ни разу даже не кивнула в ответ. Проходя мимо окна Лилии Васильевны, Эля почувствовала на себе ее тяжелый взгляд.
