Лидочка родилась в 6.30 утра в день рождения моей мамы.
Когда я шла в родзал, зазвонил телефон на посту. Дежурная медсестра взяла трубку, а я ей сказала, что это звонит мой муж.
– Ты что, ясновидящая? Откуда ты знаешь?
– Так он же ждет по пути на работу и звонит из телефонной будки.
Я, держась за живот, поковыляла дальше.
– Ух ты, и правда угадала. Не волнуйтесь, идем в родзал, ждите, уже скоро, – крикнула она в трубку.
Господи, натерпелась я, не передать. Лидочка была обвита пуповиной, сразу не закричала. Синюшная, страх. Меня чуть кондрашка не хватила, когда я ее увидела. Но, слава Богу, с ней все обошлось. А у меня детское место приросло, что самое неприятное. И это пережили.
Вася после работы сразу прибежал к нам. По поводу имени мы, не сговариваясь, назвали дочь в честь бабушки, все-таки у нее юбилей – 50 лет. Вот ей и подарок дорогой.
– Вася, телеграмму отбей родителям.
– Да уж по пути в Старый город заеду на телеграф. Лизу я к бабушке отвез. Съезжу к ним, обрадую, да и продуктов им куплю.
Через три дня нас уже выписали. Проблем не было, молока через край, и нечего нам казенные харчи проедать. А мы и рады, дома лучше, чем в больнице, даже если эта больница роддом. Васе пришлось бросить свои подработки, с появлением Лидочки прибавилось хлопот. Денег стало катастрофически не хватать, муж платил алименты. Он заметно погрустнел, нехватка денег его сильно задевала, даже бросил курить, но такая экономия была каплей в море. Меня пугала его молчаливость и замкнутость. Всю помощь по дому, казалось, он делал машинально. Стал каким-то отстраненным, даже избегал близости. Я грешным делом подумала, уж не завел ли он себе «вазочку». Попыталась устроить сцену ревности. Только это сильно рассмешило мужа.
– Глупенькая, как ты себе это представляешь? Вот на, читай!
Он протянул мне конверт, письмо было из Донецка от его сестры. Оказалось, что заболела мать, ей сделали сложную операцию, и она до сих пор в больнице.
– Что ж ты сразу не сказал?
– Не хотел тебя расстраивать, у самого душа не на месте. Думал съездить, деньги занимать не хочется. Да и как я вас оставлю?
Вася сел на диван, обхватил голову руками и протяжно, со стоном вздохнул.
– Вась, ну и так себя казнить тоже не дело. Покажи письмо начальнику, попроси аванс, по голове не дадут. Возьмешь несколько дней в счет отпуска, и на самолете туда и обратно. А нас на время твоего отъезда отвези к бабушке.
Муж заметно оживился и повеселел. Обнял меня и долго не отпускал, слышно было, как гулко стучало его сердце.
– Спасибо, Танюшк! Я боялся, что ты будешь против моего отъезда, поэтому и не говорил.
Я, недолго думая, стала потихоньку собирать вещички.
– Тань, да подожди ты, может, еще с работы не отпустят.
Вася забрал у меня стопку Лидочкиных ползунков и положил обратно в шкаф.
– Как это не отпустят? Там что, на заводе, не люди, что ли? У них мамы тоже иногда болеют.
На следующий день муж вернулся с работы еще до обеда.
– Девчонки, собирайтесь, к бабушке поедем. Лизок, игрушки для Лидочки не забудь.
Лиза, потрясая корзинкой с игрушками:
– Вот, собрала уже.
– Ай, молодец! Отпустили на неделю. Конец года, план догонять придется. Буду работать в выходные.
– Ну и ладно, побудем у бабушки. И ей с нами веселей. Сам собирайся.
– Да мне ничего не надо, пару белья, носки, рубашку. С дипломатом поеду, зачем чемодан таскать. И багаж ждать не придется в аэропорту.
Бабушка прослезилась от Васиного рассказа, сунула ему в руки 50 рублей.
– Вот, возьми без отдачи – материальная помощь.
Вася засмущался, но деньги взял, мало ли что в дороге случается.
– Спасибо, бабушка, отработаю потом.
Через неделю Вася не приехал. Я уже начала волноваться, ходила по дому кругами, все валилось из рук. Бабушка стала меня ругать:
– Да не мотайся ты как блаженная. Займись чем-нибудь. Воды, что ль, натаскай в баню, проветришься.
На улице было морозно и солнечно. Ночью выпал свежий снежок и теперь хрустел под ногами. Пулька весело бегала за мной туда-сюда, мотая своими ушами, и вдруг звонко залаяла. К дому подходила какая-то женщина.
– Вам телеграмма!
У меня екнуло сердце. Наверное, что-то случилось. Я трясущимися руками взяла телеграмму и расписалась в квитанции. Когда зашла в дом, бабушка, увидев меня, тихо охнула и присела на лавку возле умывальника.
– Внученька, что это с тобой? Что это ты так побледнела?
Наверное, я была белее снега. Я машинально сунула ей в руки телеграмму.
– Внученька, очки подай, не разберу, больно мелко: «Задержусь три дня тчк Вася». Это что ж случилось? Помер, что ли, кто? Господи, вот беда-то.
– Бабушка-а! Не нагнетай обстановку, я и так перенервничала. Главное, с Васей все хорошо.
– Ой, и правда, нечего огород городить на пустом месте. Три денечка уж подождем, а там видно будет.
Вася приехал чернее тучи, хмурый, небритый. В глазах безысходная тоска. Лиза бросилась к нему на шею, давай чмокать. Вася снял ее с рук, усадил на лавку.
– Лизок, колючий я. Вот, гостинцы в дипломате, разбирайте. А я баню затоплю.
