Иван Бунин. Крещенская ночь
Темный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В блестках инея, точно в алмазах,
Задремали, склонившись, березы.
Неподвижно застыли их ветки,
И меж ними на снежное лоно,
Точно сквозь серебро кружевное,
Полный месяц глядит с небосклона.
Высоко он поднялся над лесом,
В ярком свете своем цепенея,
И причудливо стелются тени,
На снегу под ветвями чернея.
Замело чащи леса метелью, —
Только льются следы и дорожки.
Убегая меж сосен и елок,
Меж березок до ветхой сторожки.
Убаюкала вьюга седая
Дикой песнею лес опустелый,
И заснул он, засыпанный вьюгой,
Весь сквозной, неподвижный и белый.
Спят таинственно стройные чащи,
Спят, одетые снегом глубоким,
И поляны, и луг, и овраги,
Где когда-то шумели потоки.
Тишина, – даже ветка не хрустнет!
А, быть может, за этим оврагом
Пробирается волк по сугробам
Осторожным и вкрадчивым шагом.
Тишина, – а, быть может, он близко…
И стою я, исполнен тревоги,
И гляжу напряженно на чащи,
На следы и кусты вдоль дороги,
В дальних чащах, где ветви и тени
В лунном свете узоры сплетают,
Все мне чудится что-то живое,
Все как будто зверьки пробегают.
Огонек из лесной караулки
Осторожно и робко мерцает,
Точно он притаился под лесом
И чего-то в тиши поджидает.
Бриллиантом лучистым и ярким,
То зеленым, то синим играя,
На востоке, у трона господня,
Тихо блещет звезда, как живая.
А над лесом все выше и выше
Всходит месяц, – и в дивном покое
Замирает морозная полночь
И хрустальное царство лесное!
1886-1901
Приветствуем, дорогой читатель!
Мы вернулись – а Вы?
Снова – в бушующих волнах, снова – долгожданная свободная стихия; снова – выверить курс, скользить, сливаясь с ветром!
Приветствуем и саму идею возвращения – вечного, как величие океана; как неослабевающий магнит; как неостановимо и радостно звучащий ритм бытия.
Возвращение – возрождение.
Каким оно окажется – скольжением по временной петле, вдохновенным полётом в прошлое или способностью разобрать и пересобрать себя в новом качестве – покажут новые пространство и время.
Мы пережили второе рождение. Как правило, подобный опыт заключает в себе и встречу с небытием, и обретение новых смыслов и прощание с тем, что должно уйти, унося унылое повторение.
Всё готовило нас к следующим осознаниям и выходу на новый уровень.
«Начнём опять с начала?»
С благодарностью за верность и веру в нас,
Ирина Калус.
Поздравляем Ирину Калус – с юбилеем!
Михаил НАЗАРОВ. Поздравление (шуточное)
Взята от Адама
Миниатюрная,
Изящная дама
Литературная.
Живет она Словом,
волшебным и белым
Под Вышним Покровом
В особом Уделе,
Где музы толпятся
И рифмы плетутся,
И жрицы стремятся
Всех тайн прикоснуться.
Царица Ирина
Учёная там.
Полвека – причина
Вскурить фимиам.
Желаем достичь ей поставленных целей
И чтобы враги нас не одолели.
И парус ковчега не опускать,
Держать, сохраняя особую стать.
* * *
ПС.
Там муза София – Премудрость рекомая,
Учится общая наша знакомая.
Ей крылья нужны, чтобы мыслью летать
И счастье полёта пером описать.
К 21.12.2024
Татьяна ЛИВАНОВА. В туманной вечности Земной
Нефертити
Прекрасные черты,
Изящный чёткий профиль,
Осанка горделива и нежна.
Я славлю провидение за то,
Что не отбросил
Жестокий век сей лик
С Земли лица…
Глядеть в её лицо – не наглядеться.
Легко представить во дворце.
Но более всего, прекрасная царица,
Ты, Нефертити, – царство в естестве
Земной природы, пышной, многоликой.
Здесь ты одна. Своей полу-улыбкой,
Величественным взором, красотой
Даришь веками трепет и покой,
И царственность, и высоту дыханья
В торжественности мирозданья,
В туманной вечности Земной.
Евгений Разумов. Ирине Калус
* * *
Вы процитируете Блока
и Заболоцкого. А я
наткнусь на слово одиноко,
листая Книгу Бытия.
Она затрепана, затерта,
селедкой пахнет, чесноком…
Но нет другой. Какого черта
никто не помнит ни о ком?!.
Хотя бы Вы не забывайте
смешную душеньку в очках,
что Вам писала в этом марте,
свечу колебля словом ах!..
«Ах, то не Федор ли Михалыч
подсунул мне свое перо?..» –
подумаю, молитву на ночь
читая. Ангел мой, старо
на этом свете всё, конечно.
Но иногда бывает так,
что даже старая скворечня
лелеет птичий кавардак.
Художественное слово: Поэзия
Александр ФОКИН. В зеркале-небе
***
То глазастой царевной-лягушкой,
То пятнистой принцессой-змеёй
Обнимается жарко и душно —
Окунает в пожар с головой;
Слой за слоем, чешуйка к чешуйке,
Лист к листу опадает, шурша,
Разгорается в печке-буржуйке
Ненаглядная осень-душа.
Отражается в зеркале-небе
Ворожбой пилигримки-судьбы,
Прикорми её сахаром с хлебом —
И кобылкой встаёт на дыбы;
Днём и ночью рябинка к рябинке
Полыхает избыточно зной,
Только ты, моя осень-кровинка,
Не заботишься пользой-ценой.
***
Вот и аукает февраль,
Блуждая где-то в прошлом мире,
И будто бы кого-то жаль,
Кого-то, кто бряцал на лире.
А впереди весна-красна,
Надежды снова на благое…
Опять натянута струна,
Как для присяги перед строем.
Но песни старые поют
Вернувшиеся с Юга птицы,
О наших бедах воду льют,
Чтоб с местной стаей лучше слиться.
Их жирное «ква-ква-кря-кря»
Остановить никто не может.
Вот почему до сентября
Охота русским сердце гложет!
***
Вот и настал весенний маскарад:
Тот в зимней куртке, та в июльском платье,
Тот за очками прячет хитрый взгляд,
