ГЛАВА 1
[Дракон]
Он лежал на берегу озера на Драконьей поляне. Закатное солнце ласково поглаживало своими теплыми лучами его потускневшую, словно покрытую патиной, чешую, имеющую оттенок червонного золота. Тихий шепот ветра… Плеск серебристых волн… Птичий гомон… Все это радовало его ― раньше. Сегодня же он в очередной раз думал о том, что, возможно, слышит все это в последний раз.
Пять рассветов. Всего пять рассветов оставалось до того дня, когда завершится сотый цикл его жизни. И если за эти пять рассветов он так и не встретит свою пару, то все будет кончено. Сначала для него, а потом, вероятно, и для всего мира. Потому что мир не может существовать без четырех Великих Драконов Стихий. А он был одним из них. Более того! Он был Драконом Огня ― Изначальной стихии, он был Вершиной Пирамиды Сил, и он, похоже, был обречен.
Он знал, что ждет его через пять рассветов. Вначале им овладеет Драконья Ярость, потом придет Драконья Тоска, потом ― через несколько десятков рассветов ― его Драконья сущность начнет слабеть, и настанет момент, когда она уже не сможет пробудиться. Он потеряет крылья и магию. Он станет… нет, даже не человеком ― он станет калекой, но и это не продлится долго, потому что никто в этом мире, кроме человеков, не может жить без магии.
Первые признаки разрушения его магических контуров появились уже сотню рассветов назад. Он, как мог, сопротивлялся приступам, пока еще совсем слабым, Драконьей Ярости и Драконьей Тоски. Но с каждым рассветом это становилось все сложнее. И если Ярость можно было выплеснуть, разрушив несколько скал и растопив несколько глыб льда, то с Тоской справиться было гораздо сложнее. Сегодня он уже выплеснул свою Ярость, а потом прилетел сюда, на поляну Древних, сокрытую в непроходимых чащобах Изначального леса… Прилетел, чтобы никто из его друзей не видел его Тоски.
Они переживали за него ― его братья по Силе и их половинки, они старались поддержать его и обнадежить, но все чаще он видел в их глазах отчаяние… Они тоже знали: если он уйдет ― их ждут тяжелые времена. Ведь еще не родился новый Огненный Дракон, тот, который мог бы стать Вершиной Пирамиды, а это означало, что после его ухода мир останется беззащитным перед тварями из-за Грани и их хозяевами…
Умом он понимал, что нет его вины в том, что Арейя ― истинная пара его Драконьей сущности ― так и не встретилась ему на жизненном пути. Но иногда он чувствовал себя виноватым, ему казалось, что Драконы считают его неудачником… Никто и никогда не упрекал его в том, что его Дракон до сих пор не отозвался ни на одну из женщин. Никто не смотрел косо ― может, потому что не смел. Ведь даже сейчас, не войдя в истинную силу, он был одним из четырех самых мощных магов и самых сильных Драконов. А братья по силе всегда готовы были выступить на его стороне.
И все же… Все же он понимал, что его время истекает. Потому что он по-прежнему был один. Его Драконья сущность по-прежнему тосковала, а силы убывали ― с каждым днем все быстрее и быстрее. Если бы арейя появилась и признала его, он смог бы прожить еще двести ― триста оборотов, но…
Он тоскливо простонал, выдыхая из своих огромных, мощных легких горячий, словно ветер пустыни, воздух… Трава под его мордой тут же увяла и пожухла. Он медленно закрыл глаза, чувствуя, как Драконья Тоска снова накатывает на него девятым валом, грозя снести последние защитные барьеры. Он сопротивлялся ей, как мог, потому что знал: если он уступит, то вслед за тоской придет Отчаяние. И Отчаяние задушит его. Разрушит разум и душу, выжжет сердце и поглотит Силу… Он не готов был сдаться. Он был намерен бороться до тех пор, пока в нем теплится хотя бы Искра Жизни.
ГЛАВА 2
[Алия]
Алия шла по лесу. Под рифлеными подошвами любимых полуботинок в стиле «милитари» пружинила сухая ароматная хвоя. Руки оттягивала большая плетеная корзина, наполненная грибами ― лисичками, маслятами, подосиновиками и боровиками. В другой руке она несла небольшое, на пять литров, ведерко, почти наполненное брусникой и голубикой. Этим летом лес был щедр на дары, и Алия уже предвкушала, как на полках в погребе появятся баночки с маринованными грибочками и горьковато-кислым терпким брусничным вареньем.
В этом лесу Алия была впервые ― друзья, даже, скорее, хорошие знакомые, впервые зазвали ее в гости и теперь усиленно развлекали, то устраивая экскурсии по историческим развалинам, то пикники на природе, а теперь вот и на «грибалку» позвали. Грибалкой тут в шутку называли охоту на грибы, и Алия с удовольствием подхватила это словечко. Заблудиться в незнакомом лесу она не боялась. Так уж вышло, что она, родившаяся и выросшая в городе с населением в полмиллиона, обладала, тем не менее, безупречным чувством направления и в любом лесу чувствовала себя как дома.
Она неутомимо преодолевала заросли и овраги, легко подныривала под раскидистые еловые лапы и умело отодвигала со своего пути гибкие прутья лещины. Грибы словно сами бросались ей под ноги, дразня и заманивая, и она полностью растворилась в этом дне, в томных запахах леса, в движении и шелесте листвы. Но в какой-то момент неудачно поставленная нога поехала, заскользила по влажному мху, Алия удачно села на «пятую точку», надеясь остановить скольжение, но почувствовала, как под ней начала смещаться земля. Она только успела поднять повыше корзину с грибами и ведро с ягодами, и мгновенно скатилась вместе с обвалившимся краем в довольно глубокую яму…
