На заднее сиденье плюхнулся грузный мужчина в дорогом костюме. Одежда сидела на хозяине, как на пугале: похоже, владельца больше интересовала стоимость костюма, а не его фасон. Несмотря на проливной дождь, пиджак и брюки практически не пострадали. Мужчина достал платок и стал протирать одутловатое, неприятное лицо. На толстых, как сардельки, пальцах блестели золотые перстни.
Водитель молчал и терпеливо смотрел на него через зеркало заднего вида. Пассажир продолжал вытираться, фыркать и вздыхать. Наконец он перестал и уставился на водителя, словно только сейчас его заметил.
– Едем?
– Да, – мужчина наконец-то отдышался и затолкал платок обратно в карман, – можем ехать.
Машина плавно тронулась с места, колеса зашуршали по асфальту, разметая воду.
С минуту пассажир молчал, продолжая внимательно смотреть на водителя. Затем он переключил свое внимание на салон. С нескрываемым отвращением он осмотрелся вокруг себя и постарался пересесть на максимально чистую часть сиденья. Толстые руки сложил на коленях, стараясь не прикасаться к засаленным ручкам. Взгляд он устремил прямо перед собой, в спинку переднего сиденья.
– Погодка, – неопределённо сообщил водитель.
Мужчина скосил глаза.
– Гм, да, погодка. А я никак не могу вспомнить, куда дел свой зонт.
– Должно быть, хороший зонт?
– Еще бы, – гордо сообщил пассажир. – Двенадцать штук за него отдал! Такая вещь, знаете. Статусная.
Глаза водителя блеснули:
– Простите, а как я могу к вам обращаться?
Напомнив о своем статусном положении, клиент чуть расслабился и откинулся на грязную спинку сиденья.
– Анатолий. Анатолий Сергеевич. – Поправился он и дернулся вновь сесть на краешек сиденья, но вовремя остановил себя.
– Похоже, для вас статус имеет большое значение?
По встречной полосе с ревом пронёсся грязный грузовик, обдав такси потоками воды до самой крыши. В сполохах желтых фонарей таксисту показалось, что на костюме клиента виднеются тёмно-красные пятна, но через мгновенье оказалось, что это тот же сухой, чистый и мешковатый дорогой костюм.
– О да, – с удовольствием ответил Анатолий, – ведь что наша жизнь без статуса? К чему все эти усилия, труды, если не можешь как следует насладиться их плодами? И крайне важно, чтобы остальные могли видеть эти результаты, знать о них. Оценить их. Тогда и вас самого оценят по достоинству.
Анатолий наклонился вперед, стараясь поймать взгляд таксиста.
– И вот тогда вам не придется работать таксистом в грязном такси, а сможете стать человеком.
Довольный своим тонким намеком, он вновь откинулся на спинку и с наслаждением посмотрел на водителя.
– Кем же вы работаете? – спросил таксист.
– О, у меня очень важная работа. Я начальник департамента планирования в городском архитектурном совете. От меня многое зависит, знаете ли. Страна развивается, всё пришло в движение. Важно, чтобы развитие было равномерным. Чтобы мы не бездумно сносили здания и строили бизнес-центры, но думали об инфраструктуре, думали о наших людях!
Водитель внимательно смотрел на него. Пассажир явно говорил давно заученными фразами, которые он не раз повторял на званых вечерах и пресс-конференциях. Этот толстяк продолжал извергать поток ничего не значащих слов, нисколько не заботясь, слушают ли его вообще.
– Должно быть, нужно много работать для такой должности? – сухо спросил водитель.
– Еще бы! Да вы знаете через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до этой работы? Чтобы позволить себе зонтик за двенадцать штук? Где он, кстати, черт возьми…
– И он того стоил?
– Кто?
– Ну, ваш зонтик. За двенадцать штук.
Секунду Анатолий Сергеевич вновь непонимающе смотрел на водителя, сбитый с мысли. Он не привык, что поток умозаключений о его трудной судьбе кто-то прерывает.
– Зонтик… Да, Зонтик! Конечно, стоил! Дело ж не только в зонтике, бедолага! А девочки? А бухло премиум-класса? Тачки, дома? Ты это видишь только по телику и то знаешь, как это круто. А я это вижу каждый день!
Он с отвращением ещё раз осмотрел такси, словно только сейчас вспомнил, где он находится. Анатолий напрочь забыл о своих заученных речах и вываливал на таксиста свои искренние мысли.
– Чё, смотришь на обручальное кольцо? – усмехнулся Анатолий. – У меня ещё и двенадцать официальных детей!
